Человек из племени Ад. Экзотическая сага. Галина Васильевна Островская

– заботиться о человеке, который является её мужем лишь номинально. Только вряд ли её отвар поможет мне.

      – Почему? – наивно спросила Гюльфем.

      – Потому что моя духовная и телесная слабость – забавно, что ты так называешь упадок моих сил! – вызвана не раной, а отсутствием женского тепла. Я уже и забыл, когда в последний раз держал в своих объятиях женщину. Если не считать нашу с тобой потасовку, которую мой учитель, будь он неладен, столь бесцеремонно прервал.

      – Вы сожалеете, что вам помешали надругаться над безвинной жертвой? – ужаснулась Гюльфем.

      Сарнияр нахмурил брови, чувствуя себя не вполне комфортно под её укоризненным взглядом.

      – Если хочешь знать правду, изволь. Да, сожалею. Не помешай он нам в тот вечер, сегодня мне не пришлось бы просить тебя пойти со мной в постель. Между нами уже не стояло бы никаких преград.

      – Между нами стоит ваша жена, – напомнила ему Гюльфем.

      – Ах, оставь эти глупости! – начал злиться Сарнияр. – Моя жена – это миф, фантом, призрачная тень, мираж. Я повенчан с Голкондой, вот моя истинная жена.

      – Какое счастье, что моя госпожа вас не слышит. Она так любит ваше высочество, так надеется на взаимность.

      – Это её беда. Ей давно бы следовало признать безнадёжность своей любви. Гюльфем! – внезапно вышел из себя Сарнияр. – Хоть ты не толкай меня в пропасть! Моя любовь убьёт твою госпожу, ты понимаешь это не хуже меня!

      – Да, но… отказываясь принять её любовь, вы убиваете её ничуть не меньше.

      Он ничего не ответил на это, и Гюльфем судорожно вздохнула.

      – Бедняжка так страдает…

      – Охотно верю, но не вижу причины, почему из-за неё должны страдать и мы с тобой.

      Говоря эти слова, Сарнияр полегоньку подталкивал её к постели. Она и оглянуться не успела, как оказалась на его широком ложе. Сердце её колотилось так отчаянно, что её всю трясло от его ударов. Когда царевич сбросил с плеч расшитую серебром тунику, она в ужасе зажмурилась, заметив страшные рубцы у него на груди. Но чуть его пальцы коснулись застёжки на её платье, она тотчас открыла глаза и проронила сдавленным голосом:

      – Вы можете не любить госпожу, но исполнить её просьбу вам ведь ничего не стоит. Она будет так счастлива, если её лекарство пойдёт вам на пользу.

      – Ну, хорошо, Гюль, давай сюда свой кувшин, – нехотя согласился он, – у меня как раз пересохло в горле.

      Он приложился ртом к горлышку и одним духом опорожнил посудину.

      Гюльфем застыла на постели в тревожном ожидании. Откинув в сторону кувшин, Сарнияр набросился на неё как коршун, и у девушки потемнело в глазах от страха. Она решила, что старый лекарь что-нибудь напутал, и в кувшине остался эликсир любви, который сейчас превратит царевича в обезумевшего от страсти маньяка.

      Но едва успев расстегнуть ей платье, Сарнияр принялся зевать и тереть кулаком слипающиеся глаза.

      – Что это со мной? – пробормотал он прежде, чем непреодолимый сон окончательно сморил этого великана.

      Через минуту его ложе сотрясалось