Человек из племени Ад. Экзотическая сага. Галина Васильевна Островская

ненавижу за это…

      Не успев договорить, она поникла как былинка, выскользнула из его рук и упала на кровать.

      – Ничего, крошка, – прошептал царевич, лицо которого омрачилось от её последних слов, – как-нибудь переживу твою ненависть ко мне. Всё равно она продлится недолго.

      Он распахнул разорванный ворот её платья и со сладострастным стоном прильнул губами к её полной груди.

      Ледяной водопад обрушился на него сверху, и Сарнияр остолбенел, потеряв дар речи от потрясения. Едва опомнившись, он в гневе оглянулся и увидел Хусейна, державшего в руке пустое ведёрко, в котором за минуту до этого охлаждались два кувшина с фруктовыми напитками.

      – Разрази вас гром! – выругался царевич, тщательно отжимая подол и рукава халата. – Что вы натворили?

      – Всего лишь остудил ваш неуёмный жар, дитя моё, – спокойно ответил наставник.

      – В следующий раз изберите другой способ, Ходжа. Этот был не самый приятный.

      – Зато наиболее действенный. Ещё мгновение, и вы бы надругались над бесчувственным телом этой девушки. Я не мог допустить, чтобы вы до такой степени забылись, потеряв уважение к моим почтенным летам.

      Сарнияр взглянул на Гюльфем, неподвижно лежавшую на кровати. Даже ледяной ливень не привёл её в чувства. Но и в таком виде, в луже воды она напоминала цветущую ветку миндаля или граната.

      – Чёрт! Ходжа, вы должны меня понять. Или вы никогда не были молоды? Только посмотрите на эту роскошную плоть, на эти свежие ланиты. Даже святой не устоял бы перед искушением сорвать с ветки этот лакомый плод, а я ведь не святой.

      Хусейн попытался взглянуть глазами своего ученика на предмет его вожделения.

      – Спору нет, она прелестна, но всё же не настолько, чтобы вскружить вам голову. Чуточку полновата, на мой вкус. Сын мой, я всегда считал вас человеком рассудочным, способным держать в узде свои природные инстинкты. Временами вы даже казались мне чрезмерно расчётливым для своего возраста, особенно когда заявили, что идёте на войну не за романтическим ореолом, а для того, чтобы набить себе мошну. Что же, получается, я ошибался на ваш счёт?

      – Видимо, да, – вздохнул Сарнияр, – и я раб своих страстей, а не воплощение здравого смысла. Я хочу эту женщину, хочу настолько сильно, что будь я свободен, вероятно, женился бы на ней.

      – Но она служанка вашей жены. Даже больше того, её подруга, наперсница, конфидентка. Своим неуёмным желанием заполучить её вы разрушите их нежную женскую дружбу. Неужели вас не тронула история этих двух девушек, из которых одна целиком отдавала себя ради спасения другой?

      Сарнияр равнодушно пожал плечами.

      – Она напомнила мне одну из святочных историй, которыми меня в детстве убаюкивала моя няня, православная армянка.

      – Сколько же в вас цинизма! – поразился Хусейн. – Ну, вот что я вам скажу, мой сиятельный ученик. Вы не получите эту женщину, по крайней мере, сейчас. Я не позволю вам ставить под удар альянс с Голкондой, который подобно Атланту поддерживает в равновесии Румайлу. Отправляйтесь-ка в свой поход и охладите