Человек из племени Ад. Экзотическая сага. Галина Васильевна Островская

похвалил её Сарнияр. – А это тебе за труды.

      Он снял с пальца один из золотых перстней и протянул его девушке. У Фериды вспыхнули глаза от жадности и восторга одновременно.

      – Но ваше кольцо мне слишком велико, ваше высочество.

      – Отнеси его в царскую кузницу, там это быстро исправят.

      – Не стоит, – возразила Ферида, – я буду носить ваш подарок на шее, как кулон. Так к сердцу ближе.

      Она призывно улыбнулась ему, однако царевич, полностью поглощённый мыслями о Гюльфем, если и заметил её смелые заигрывания, то не подал виду.

      – Прекрасно, – сказал он. – А теперь беги, зови сюда Гюльфем.

      – Я мигом, – ответила уязвлённая его безразличием Ферида и без всякой охоты поплелась в комнату товарки.

      Хотя она не слишком спешила исполнить его просьбу, ему не пришлось долго ждать. Не прошло и минуты, как та же дверь снова отворилась и в коридор выглянула Гюльфем. На лице её отразилось лёгкое недоумение, когда она увидела, что снаружи никого нет. Она застыла на пороге, раздумывая, потом всё-таки вышла в коридор и сделала несколько шагов по направлению к колонне, за которой прятался царевич.

      – Где же вы, господин медник, отзовитесь, – негромко позвала Гюльфем.

      Сарнияр решил больше не прятаться и вышел из-за колонны.

      – Это не медник, душенька.

      Она попыталась убежать, но он быстро догнал её, подхватил на руки и куда-то понёс.

      – Вы с ума сошли, – испуганно вскрикнула Гюльфем, вырываясь из его объятий. – Куда вы меня тащите?

      – В одну укромную нишу, – ответил он. – Или ты предпочитаешь мои покои?

      – О нет, – ещё больше испугалась она, – я предпочитаю нишу.

      Усмехнувшись в ответ, Сарнияр втащил её в небольшое углубление в толще стены и задёрнул за собой непроницаемый занавес. Это укромное местечко предназначалось для женщин, желающих переговорить келейно с кем-нибудь из мужской челяди дворца. При таких беседах мужчину и женщину, само собой разумеется, должен был разделять занавес.

      – Здесь довольно тесно, – заметила Гюльфем.

      – Вот и хорошо, – шепнул царевич, – будем стоять лицом к лицу как любовники.

      – Или враги, – возразила она.

      – Не обольщайся. Враждовать мы не будем. Напротив, мы сейчас уладим всё, что мешает нам сблизиться. Прежде всего, ответь мне, пожалуйста, в какой момент ты пришла в сознание. Говори правду, крошка, потому что лгать бессмысленно. Я уже знаю, что к княжне ты вернулась на своих ногах. Ну, так что же?

      – Я очнулась, когда Хаджи-хаким сунул мне под нос пузырёк с резко пахнущей жидкостью, который прятал в рукаве.

      – Понятно, – помрачнел Сарнияр. – А потом он подал тебе знак, чтобы ты продолжала притворяться бесчувственной?

      – Да, – прошептала Гюльфем.

      – Значит, ты слышала всё, о чём мы говорили с ним? Проклятье! Теперь я понимаю, зачем он завёл этот неуместный разговор о моих садистских наклонностях. Он хотел внушить тебе отвращение ко мне. Гюль, умоляю тебя, не доверяй этим россказням. У нас с тобой всё будет по-другому, потому