Будьте как дети. Теофания детства. священник Владимир Зелинский

с Тем, Кто сказал: «Я есмь Тот, Кто есмь»[43]. Боги народов (их всегда было много, у каждого племени – свой заколдованный лес или облачный Олимп) – идолы, которым надо было льстить и перед которыми трепетать, – всегда держались, нависали, высились, парили где-то поодаль. Им было мало бесплотности, чтобы явить свою власть, они должны были как-то «отобразиться», отвердеть в куске дерева или камня, сделаться жестким, видимым, стоящим напротив предметом, плакатом, портретом. Бог же отцов не был, Он есть, Его невидимое жилище повсюду, в мироздании, в Аврааме, Исааке, Иакове и в тебе, живущем ныне. Он – в твоем существовании, которое хранит в себе память о Нем из рода в род. Дело здесь не только в длительности времени – «ныне и присно» – но в связи памятования о Боге с жизнью, родом, рождением. Очи Твои видели не только «зародыш мой», но – через него – и те зародыши, которые когда-нибудь произойдут от него, ручеек поколений во всю длину.

      Рождаясь, мы входим в реку бытия, исполняя первое из послушаний, возложенных на нас Богом: прикоснуться, причаститься к «тайносмыслу» начала. Осознать его неслучайность, его осмысленность, его заданность. «Мир как таинство»[44], согласно изваянной формуле отца Александра Шмемана, означает прежде всего бытие сущего, за которым живет сокрытое «Божие есмь». Первое таинство жизни совершается при соединении Слова, через которое «все начало быть», с этой вещностью человеческой плоти как одеянием Его тайны. Из воления, любви, разумения Божия возникает человек, из жизни – мир человека.

      О каких послушаниях идет речь? В первом из них – появлении на свет – нет того, что мы привыкли понимать под нашим «я»; в этом начальном акте нашего земного существования мы не участвуем. В нем мы повинуемся Разуму, вложенному в биологическую матрицу внутриутробного развития, соучаствуя пассивно в воле и личном или наследственном грехе родителей. Во гресех роди мя мати моя… (Пс. 50: 7). И все же каждое рождение – отклик на призыв, посылающей нам телесную жизнь из лона Жизни с избытком (Ин. 10: 10). Пройдет время, у нас представится возможность откликнуться этой Жизни, осязать ее сердцем как дело Отца.

      Отец Мой доныне делает, и Я делаю (Ин. 5:17). Начинаешь чуть-чуть понимать эти слова, лишь когда задумываешься о происхождении человека. Откровение есть самораскрывающееся начало Бога, Творец продолжает творить мир из Самого Себя, и это глубинное Божие, которое на мирском языке называется любовью, проступает во всяком существе, но всего откровеннее в человеческом детеныше. Рождается человек, и Господь говорит в нем: вот Я (Ис. 52: 6)!

      Рождение – это исполнение первого из человеческих призваний. Апостол увещевает нас облечься в нового человека, созданного по Богу (Еф. 4: 24). Речь идет о Христе, о том новом человеке, коим пред-создан, пред-назначен стать каждый из людей. Тот человек уже некогда пребывал в нас, родился вместе с нами, а затем скрылся на время. Обретение веры называют «вторым рождением». Когда мы «обращаемся», обретаем веру, находим Бога, мы рождаемся в того человека, которым некогда

43

См. Исх. 3: 14–16.

44

Название статьи протоиерея Александра Шмемана, опубликованной в книге: Шмеман Александр, протоиерей. Церковь. Мир. Миссия. – М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт, 1996. С. 26–33.