Хранитель. Игры не для нас. Михаил Павлович Рожков

тоже, – вставил историк.

      – А вот идеи как раз есть. Я всё думаю, где мы могли засветить Зельта, ведь действовали аккуратно.

      – И где?

      – Да нигде. Скорее всего, это произошло ещё до Ростова. Со слов фиолетового, единственным человеком, с которым он контактировал, был дальнобойщик.

      – Считаешь, он его похитил? Но зачем?

      – С целью заработать денег.

      – Странный вариант. Не проще его было бы сдать властям?

      – Как раз самый логичный, – произнёс Ручкин, вдохнув свежий воздух, проникший через форточку. – Думаешь, если бы дальнобойщик сдал Зельта в соответствующие органы, его бы наградили или денег дали? Скорее бы, наоборот, заставили молчать или бы вообще убрали. А мы – единственные люди на Земле, которые будут за него платить.

      – И где его искать? – спросил Геннадий Викторович, обхватив голову руками.

      – Думаю, он здесь, в Адлере. Срок в три дня дан не просто так, скорее всего, потом он уезжает в рейс.

      – Как-то странно получается, – подняв голову, проговорил Монахов, – сначала выкинул его на трассе, а потом похитил.

      – Передумал.

      – А нас-то он как нашёл?

      – Следил. А вероятнее всего, чисто случайно встретил его на улице, – размышлял вслух Пётр Алексеевич. – Думаю, Зельт сам вышел на улицу и там и встретил своего похитителя.

      – Но зачем он вышел из квартиры?

      – Кто его знает, что творится в голове у трёхсотлетнего инопланетянина.

      – Делать-то что, Петя? – слегка повысив голос, с ноткой паники спросил историк.

      – Пока не знаю. Но нам надо совместить поиски Зельта с поисками исходника. Чую, потом придётся спешно уходить.

      – Ты, кстати, нашёл исходник?

      – Нет. Но приблизительно выяснил, где он находится.

      Пётр Алексеевич на мгновенье замолчал, о чём-то быстро подумал, а затем произнёс:

      – Сейчас уже вечер, предлагаю поужинать, немного выпить, чтобы успокоить нервы, а затем лечь спать.

      – Как ты можешь быть таким спокойным? – негодующе произнёс Геннадий Викторович.

      – Научился. Не сразу. Со временем. Сейчас мы всё равно ничего не решим, а выспаться надо. Иначе завтра мы будем уставшие и разбитые и не сможем полноценно думать и действовать.

      ***

      Утро началось со звонка в дверь. Пётр Алексеевич открыл глаза, потёр их и нехотя встал. Позвонили снова. Журналист встал с кровати, натянул брюки, накинул рубашку, направился к входной двери и открыл её. На пороге стояли двое мужчин, очень похожих друг на друга. Оба возрастом за сорок, в черных пальто, брюках и ботинках и в хорошей физической форме.

      – Доброе утро, Пётр Алексеевич, – произнёс один из них. Был он высокого роста, широкоплечий, с круглым лицом, короткими светлыми волосами и маленькими черными хитрыми глазками. Речь его была чёткая, командная.

      – Не могу сказать, что утро доброе, – ответил Ручкин.

      – Нам надо поговорить, Пётр Алексеевич. Можно мы войдём? – спросил второй, который был похож на первого, за тем исключением, что