Второе пришествие. Владимир Якубец

маньяком неограниченную власть. Он без возражений выходит из комнаты, не забыв, однако же, с ненавистью посмотреть на меня. Женщина подходит ко мне, наклоняется к моему лицу и начинает меня целовать. Наши языки встречаются, все тонет в блаженстве, но вдруг… я ощущаю, как её язык начинает залазить мне в горло. Она отстраняет от меня свое лицо, и я с ужасом вижу, как из её рта выползает черная толстая змея, голова которой уже находится у меня в глотке. Я задыхаюсь, пытаюсь вырваться, но ничего не могу сделать. В порыве отчаянья я изо всех сил стискиваю зубы, чтобы перекусить эту гадину, и просыпаюсь.

      Тусклый свет просачивается на лестничную площадку сквозь маленькое окошко. Наступило утро. Последнее утро моей земной жизни.

      Шатаясь от слабости, я вышел из подъезда. Идти мне было некуда, но мне надо было пройтись, чтобы разогреть окоченевшие за ночь члены. Дул холодный ветер. Небо было серым и безрадостным. Все вокруг казалось мне мрачным, холодным и унылым. Прохожих почти не было – так, два-три человека, у одного из которых я стрельнул сигарету. К моему удивлению мне не отказали. Курить на ходу мне не хотелось, к тому же я невероятно ослабел, так, что едва держался на ногах. « Нужно где-то присесть», – подумал я и стал оглядываться по сторонам, в надежде увидеть по близости скамейку. « Черт бы побрал эту жизнь! Скамейки, когда надо, не найдешь!..», – воскликнул я в сердцах и грубо выругался. Тут мое внимание привлекла одна подворотня – в сущности это был проход во дворы между двумя многоэтажными домами. « Зайти туда что ли? Там и ветер не так дует», – проговорил я вслух и медленно побрёл к подворотне, с трудом преодолевая слабость. Мне не суждено было туда дойти: мучительный приступ кашля остановил меня на полдороги. Я стоял и, содрогаясь от мук, отхаркивал на белый снег свою тёплую кровь. Вдруг что-то взорвалось у меня внутри и загудело во всем теле едкой, жгучей болью – это смерть коснулась меня своим грозным перстом, и от этого прикосновения я полетел в снег с разорванным сердцем, сжимая в грязной руке своей так и не выкуренную сигарету.

      * * * *

      «Да… это было именно так!..» – прошептал я и оглядел непонимающим взглядом комнату. Книга, время, жизнь, смерть, да и я сам – всё потеряло свои границы и, вместе с тем, приобрело какое-то другое, более понятное значение. Я всё вспомнил и всё понял. Ничего неясного для меня не осталось. Один только вопрос занимал меня теперь больше всего остального: как теперь жить и что же теперь делать? «Нужно поговорить со стариком». – Подумал я и встал из-за стола. Здесь мое внимание привлекла коробка спичек, лежавшая на столе возле подсвечника. «Пригодятся». – С наивной наглостью подумал я и, всунув спички в карман, вышел из комнаты.

      «Что за ерунда!.. черт!.. этого не может быть!» – были мои первые слова после того, как я вышел из дома на двор. Вместо тенистого фруктового сада передо мной лежала и тянулась в необозримую