Фимаитина. Марк Львовский

глаза ладонью,

      Глотну сухой снежок,

      Но снова меж погоней

      И мной всего прыжок.

      К чему, на самом деле,

      Затеяна возня?

      Иль на бегу велели

      Всю жизнь держать меня? —

      Чтоб свет от батарейки,

      Чтоб слушала в тоске

      Дыхание ищейки

      На длинном поводке.

      – Меня заставили дать этому стихотворению название: «В ночь войны»…

      Все рассмеялись.

      – У меня есть теперь работа – в каждой книжке, что я дарю друзьям, зачёркивать, и как можно гуще, это политически корректное название.

      – Инна Львовна, ещё, пожалуйста!

      – Пожалуйста. «Переделкинское кладбище»:

      День истлел. Переселилось

      Слово в жёлтую звезду.

      Нет, ни с кем я не простилась

      У погоста на мосту.

      На погосте я гостила,

      Здесь – деревья и кусты,

      Разномерные могилы,

      Разносортные кресты —

      Деревянные, простые,

      С червоточинным нутром,

      И железные, витые,

      Крашенные серебром.

      А поодаль, за оградой,

      Спят, разжавши кулаки,

      Ряд за рядом, ряд за рядом,

      Старые большевики.

      И над ними – ни осины,

      Ни берёзы, ни ольхи,

      Ни травиночки единой —

      Лишь посмертные кручины

      Да бессмертные грехи,

      Да казённые надгробья,

      Как сплочённые ряды.

      Господи, твои ль подобья

      Дождались такой беды?

      – Ещё!

      – Пожалуйста:

      Предвидено, предсказано,

      Цветком не прорасту,

      Я к времени привязана,

      Как к конскому хвосту.

      О плоские булыжники

      Крутым затылком бьюсь.

      Молчат твои подвижники,

      Истоптанная Русь!

      Молчат твои утешники,

      Лежат в сырой земле,

      Кровавые подснежники

      Им чудятся во мгле.

      Да снится, как расплющило

      Их младшую сестру, —

      Лишь волосы распущены

      И тлеют на ветру.

      Семён Израилевич Липкин сиял.

      – А вот об отце:

      Мой отец – военный врач,

      Грудь изранена.

      Но играй ему, скрипач,

      Плач Израиля!

      Он, как видишь, не ловкач —

      Орден к ордену,

      Но играй ему, скрипач,

      Не про родину.

      Бредит он вторую ночь

      Печью газовой,

      – Не пишись еврейкой, дочь, —

      Мне наказывал.

      Ах, играй, скрипач, играй!

      За победою

      Пусть ему приснится край

      Заповеданный!

      За него ль он отдал жизнь

      Злую, милую?

      Доиграй и помолись

      Над могилою.

      – Инна Львовна, а вы бы уехали в Израиль?

      – Липкин