Верхний Волчок. Книга II. Выкупленная жизнь. Натали Лавру

раньше лечь спать, потому что делать было больше нечего, а желудок просил еды. Но нельзя. Нельзя.

      Долго не удавалось уснуть, вместо этого я два часа делала вид, что сплю, пытаясь время от времени поглядывать на Дилана. Он тяжело вздыхал, иногда опускал голову и отворачивался от монитора, потирал глаза.

      Утро наступило, застав Дилана спящим за столом. Я проснулась чуть раньше, подошла к нему:

      – Дилан? Проснись!

      Он вздрогнул, отходя ото сна, локтем пихнул мышку, и на его ноутбуке засветился монитор со схемой систем тела человека и каким-то текстом, я успела только прочитать словосочетание «побочные эффекты», прежде чем Дилан закрыл файл.

      – Проклятье! – выругался он и вскочил с кресла.

      Дилан спешно оделся и не стал завтракать.

      – Буду в четверг ночью или в пятницу утром. Пока!

      – Напиши, как приземлишься. Пока. – отозвалась я.

      Он коротко поцеловал меня в лоб и вышел. Такое чувство, что он уже не просто злился – он боялся, как будто решился на что-то страшное.

      «Что происходит?» – мысленно недоумевала я.

      Сначала я схватилась за мобильный, чтобы позвонить Дилану и попросить никуда не лететь, так как у меня было очень плохое предчувствие, но потом вспомнила, что не отказалась от своих планов, когда меня просил он.

      Я взмолилась: «О-о-о, пусть все, кроме Филина, останутся живы!»

      Только после нескольких часов уговоров самой себя в том, чтобы пойти навестить Захара, и сообщения Дилана о прибытии в столицу я-таки собралась. Нужно было купить что-нибудь из еды. Сегодня было ещё жарче, я взяла с собой холодный морс и пакет с финиками.

      Когда я, предощущая неловкость, шла к зданию больницы, позвонила Ирма и сказала, что мы летим в субботу в 21 час вечера до Москвы, а оттуда – в Италию. Я приняла к сведению, но высказала свои опасения насчет плана побега. Ирма же была уверена в успехе нашего предприятия. В любом случае хоть её голос был оптимистичным, не то я уже устала от страдальцев.

      С каждым шагом, сделанным в сторону палаты Захара, на меня наваливалась тяжесть. Как же не хотелось! Однако я сама себе запретила думать об этом и настроилась на любую, даже самую громкую истерику.

      Медсестра, ухаживающая за Захаром, сказала, чтобы я постаралась не расстраивать его, потому что у него сильное нервное истощение, организм очень слаб и может не выдержать очередного стресса. Вчера у него поднялась высокая температура, пришлось сбивать. Я пообещала, что всё обойдётся.

      Когда я вошла в палату, Захар лежал, глядя в потолок, но, заметив меня, тут же принял сидячее положение и густо покраснел.

      – Привет…

      – Привет! – вымучила я подобие улыбки. – Пойдем пройдемся?

      – А… Мне можно только в коридор, у меня капельница.

      – Ну, давай в коридор. Мне сказали, что ты заболел.

      – Извини… Я думал, ты больше не вернёшься.

      – Я бы наваляла тебе, будь ты сейчас здоров. – честно предупредила его я.

      Мы дошли до ближайших