Верхний Волчок. Книга II. Выкупленная жизнь. Натали Лавру

ты полюбишь по-настоящему. Это всего лишь первая любовь, она почти у всех тяжёлая.

      Он сжал меня ещё сильнее, костыли упали на каменные плиты. Мне стало тошно, от его тела разило потом.

      – Не надо мне другую! – Захар часто и прерывисто задышал, от перевозбуждения у него встал пенис, и он стыдливо отстранился от меня, а затем начал гнуться к земле, цепляясь за меня руками. – Диана… пожалуйста, будь моей, хоть раз…

      – Я беременна, Захар. – с нотками возмущения сказала я. – И была беременна, когда мы оказались в доме Филина. У меня уже есть муж. Я никогда не буду с тобой.

      Он лёг на плиты и свернулся калачиком, одной рукой закрывая лицо, а другой – стукая себя по бедру. Я назвала себя его другом, но теперь мне захотелось уйти. Даже будь я не замужем и условно свободна, между ним и Диланом я, не колеблясь, выбрала бы Дилана. Да. Такая неприятная правда крутилась в моих мыслях. Обижать Захара мне не хотелось, но ему бы и близко не хватило сил и терпения обуздать меня. Пока он рыдал и стонал, я просто стояла, подбирая остужающие и одновременно подбадривающие слова, но ничего дельного так и не пришло на ум.

      Я присела на корточки, погладила его по голове и сказала:

      – Нам пора.

      Он был не в себе. Совсем расклеился. Я помогла ему подняться, подала костыли, и мы молча побрели в отделение. Медсестра, у которой я всё время спрашивала о состоянии здоровья Захара, заметила его опухшее лицо и нахмурилась, однако ничего не сказала.

      В палату Захар вошёл уже немного успокоившимся, но всё ещё шмыгал носом. Рядом с открытыми окнами стояли работающие вентиляторы. Пациенты, как на подбор, лежали в постелях с закинутыми за голову раками, кто-то дремал.

      – Теперь ты больше не захочешь приходить, я знаю. – буркнул себе под нос Захар.

      – Я скажу тебе одну вещь. – я села рядом, сложила руки домиком возле его уха, чтобы любопытные соседи не подслушивали, и начала говорить шёпотом. – Ты должен радоваться, что мы не можем быть вместе. Когда я поселилась у тебя второй раз, я сбежала, потому что обратилась ночью, во сне, и чуть не убила собственного мужа. Тебе не по силам было бы жить со мной, даже Дилану я не желаю себя. А ты найди себе простую девушку и живи с ней долго и счастливо.

      Я осталась довольна этой простой истиной, а он отвернулся к стене и не сказал ни слова.

      – Пока, Захар. – попрощалась я.

      Шагая по больничной дорожке, я ругалась, шевеля одними губами. Его поведение ставило под сомнение благополучный исход нашей поездки в выходные. Только бы Захар тихо вёл себя и не начал отказываться. Нужно было как можно тщательнее сохранить сегодняшний инцидент в тайне.

      Ещё одна проблема, а ведь думать сейчас надо было совсем о другом. Я с ужасом представляла себе, что завтра снова пойду к Захару. Как иначе контролировать, чтобы он ничего не натворил с собой? Или оставить его, чтобы он сам принимал решения и отвечал за последствия?

      Или мне просто хотелось разодрать глотку тому, кто во всём этом виноват. Меня беспокоил