Игра в идеалы. Том I. Марина Шаповалова

переживал Сэмми. Они были самые близкие друг другу люди, потому он до сих пор несчастен. У миссис Тайлер очень хорошая работа, она получает достаточно для матери-одиночки. Могла бы платить за учебу детей – но не хочет зря тратиться, как сама говорит; могла бы учить их сама – но занята шесть дней в неделю, не хватает времени.

      Семья Браунов – англичане, но не чистокровные. Их некоторые родители приехали из Америки. Но всю жизнь Брауны провели в Англии и гордятся этим. Эмма хочет завести второго ребенка, мечтает о мальчике.

      Смиты приехали с юга Америки уже достаточно давно. Там ужасная обстановка: враждебное, почти на гране войны отношение северян. Рабство. Кейт и мистер Смит не хотели, чтобы их сын там рос. Раньше они были очень богаты, потом разорились. Работают оба, и муж и жена, и денег хватает на пропитание и на аренду квартирки у миссис Норрис. Постоянного заработка нет, и Смиты не могут себе позволить дать сыну полноценное образование.

      Так прошел этот день – день знакомства и представления.

      Все начали расходиться около десяти вечера. В гостиной стояла полная тишина. Я сидела одна в кресле, смотрела в темноту и прислушивалась. Кто-то идет, стучит каблуками – женщина. Какая женщина может не спать в этом доме так поздно? Конечно, миссис Норрис.

      Открылась дверь. Я увидела ярко горящую свечу, а потом – и миссис Норрис.

      – Ты еще тут? – спросила она. – Почему?

      – Не знаю, – ответила я. – Просто сижу и думаю над тем, что сегодня было.

      – Ты не ужинала. Хочешь, попьем чаю с круассанами?

      Я поджала под себя ноги и сказала:

      – Нет. Спасибо, почему-то не хочу.

      – Ты еще тут будешь сидеть?

      – Да, но недолго. Скоро пойду к себе.

      – В темноте? Ну-ка подожди…

      Миссис Норрис нашла свечу на столе, где рисовали дети, зажгла ее от своей и поставила на стол.

      – Вот, теперь лучше. Ладно, спокойной ночи, Дамана-Элизабет.

      – Спокойной ночи, миссис Норрис.

      Она закрыла дверь и ушла.

      Свеча горела ровно, а я смотрела на нее, не сводя глаз.

      Что сейчас происходит в приюте? Как мне заработать денег? Что будет, когда обо мне напишут во всех газетах и напечатают мои портреты? Вчера эти вопросы приводили меня в ужас, сегодня я успокоилась. Все мои мысли сами собой возвращались к Карлу. Неужели я влюбилась в него? А может, так и есть. Но два дня – слишком малый срок, чтобы влюбиться. Хотя его обаяние – нет, красота – могла привлечь любую. Почему мне так легко, когда я его вижу, и так тяжело одной? Может, это не любовь, а простое влечение. Мне всего пятнадцать. А может, мне не хватает друга? Да, наверно, так и есть. А что тогда такое любовь? Я никогда ее не испытывала. Если это любовь, почему я отвергаю свои чувства? Говорят, любовь – прекрасна! Но и причиняет боль. Боль сильнее, чем пытки инквизиции! Но все же на любовь это не походит. В романах пишут совсем не о том. Ладно, время покажет. Он смотрит на меня так, будто раньше никогда не видел девушек; это что-нибудь значит? И почему меня