Девочка, которая лгала. Марина Серова

не так? – удивилась я.

      Прекрасно помню особнячок в центре города, который занимала контора адвоката, его пожилую строгую секретаршу и тяжелую мебель полированного дерева. Может быть, на юристе отразился финансовый кризис, и ему не по карману арендовать особняк в центре Тарасова? Ну уж нет, кому угодно, но только не Сташевичу…

      – Знаете, Евгения, приезжайте лучше ко мне домой, – проговорил юрист. – Вы же помните, где я живу?

      Конечно, я удивилась – никогда не видела Сташевича вне профессиональной обстановки, не считая одного раза, когда завезла ему кое-какие документы на хранение, поскольку не была уверена, что доживу до утра. Тогда я и узнала адрес адвоката.

      – Хорошо, скоро буду, – отрапортовала я и прервала связь. Положила телефон и задумалась.

      Раз Иосиф Леонидович приглашает меня домой, значит, дело, в которое он хочет меня втянуть, либо очень грязное, либо чрезвычайно личное.

      Как оказалось, правдой оказалось и то и другое.

      Заводя мотор «Фольксвагена», я по старой привычке анализировала мотивы собственного поведения. Почему дело, которое предлагает мне Иосиф Сташевич, вызывает у меня такое… как бы это сказать… внутреннее сопротивление?

      Будь честна с собой, Охотникова, тебя так напрягает это дело потому, что речь идет о семье. Потому что в твоей собственной семье…

      Да нет у тебя никакой семьи, пора уже признать!

      С тех пор как я вышла в отставку и переехала в провинциальный Тарасов, моя семья – это пожилая тетушка Мила.

      Людмила Охотникова приняла меня, не задавая вопросов, и я считаю ее единственным родным человеком. После смерти матери отец признался, что у него давно уже другая семья. Я так и не смогла ему этого простить.

      В тот день я захлопнула за собой дверь родительского дома и больше никогда не бывала там. Я не поддерживаю связи с отцом, не отвечаю на его звонки и письма. Даже когда он приехал повидаться со мной, лежащей в больнице после падения с пятого этажа, я не пожелала его видеть.

      И вот не так давно я заметила, что моя тетушка странно себя ведет. Какие-то телефонные переговоры по вечерам, причем дверь в комнату закрыта, и ведутся они придушенным голосом. Нетипичное поведение – тетя извлекла с антресолей чемодан и подолгу возилась с ним, перекладывая одежду. Мила поглядывала на меня виновато, но все не решалась начать разговор первой.

      Наконец я не выдержала и спросила напрямик:

      – Мила, признавайся, ты решила эмигрировать в Израиль или тебя завербовала британская разведка?

      Тетушка, глядя в пол, пробормотала:

      – Женечка, ты только не сердись. Но Максимка так долго просил меня приехать, я не могла ему отказать и, в конце концов, согласилась.

      – Кто такой Максимка? – нахмурилась я.

      Неужели у Милы на старости лет завелся тайный поклонник?!

      Мила потрясенно уставилась на меня:

      – Твой отец, Женечка. Мой младший брат.

      Видимо, на моей физиономии было написано все, что я думаю, потому что Мила