Название | Я не умею плакать |
---|---|
Автор произведения | Александр Гутин |
Жанр | Современная русская литература |
Серия | Одобрено Рунетом |
Издательство | Современная русская литература |
Год выпуска | 2019 |
isbn | 978-5-17-112045-0 |
Видела, как прыщавый девятиклассник Сережа мастурбировал по вечерам, разглядывая перефотографированные порнографические карты, которые купил у немого в электричке за три рубля. Видела, как Людочка потеряла невинность со своим студентом юридического Пашей… Видела, как сосредоточенно писал Володя, токарь АЗЛК, сжимая член с таким видом, словно в данный момент вытачивает сверхточную деталь для нового «москвича». Видела, как плакала жена Колюхи, Маша, прижимая к глазу лед из холодильника…
И вот однажды утром Володя щелкнул выключателем… и я не зажглась. Потоки тока напрасно бились о мой капсюль, вольфрам в моем стеклянном теле порвался и беспомощно болтался на усиках…
– Перегорела, сука! – раздраженно сказал Володя, выкрутил меня, отнес на кухню и бросил в мусорное ведро.
Я лежала между картофельной шелухой и завернутыми в газету костями от селедки. Мне было больно и обидно. Но я, в отличие от Маши, плакать просто не умела…
Петровна взяла в руки ведро и пошла выносить…
У подъезда она поставила ведро на землю и отправилась проверять почтовый ящик. Пробегающий мимо пацан выхватил меня из ведра…
Последнее, что я помню, это страшный удар об угол дома и фонтан разлетающегося стекла…
Часть 3
Перекресток с платанами
Осколок
– А у меня оранжевое! – сказал Первый Мальчик и, приложив осколок стекла к глазу, посмотрел на небо.
Небо с другой стороны стекла взглянуло на него темно-оранжевой глубиной и светло-апельсиновыми облаками, медленно плывущими над белобрысыми головами двух мальчишек, лежащих на желтом прибрежном песке.
В нескольких шагах от них так же лениво, как и облака, гнала свои воды узенькая речка.
– Подумаешь, а у меня зеленое, – ответил Второй Мальчик, и небо взглянуло на него салатовым, а солнце оставалось просто солнцем, потому что на него смотреть было больно даже через стекло.
Подумать только, как давно я не чувствовал прикосновения рук. Были времена, когда ко мне прикасались. Но это было очень давно. Так давно, что вспоминаю я об этом все реже и реже, как о том, что уже никогда не вернуть назад. В воспоминаниях моих есть сожаление и разочарование, как бывает, наверное, у Людей, безвозвратно утративших самое главное. Не буду уточнять, что конкретно, ведь главное у каждого свое.
Ни к чему вам моя философия, да и кто я такой, чтобы рассуждать о том, что может быть у них главным?
В последнее время я чувствовал только прикосновения ног или автомобильных шин. На меня наступали подошвы обуви, кожаные и резиновые, полиуретановые и каучуковые, дорогие и дешевые. Это не больно, когда тебя топчут. Да сколько угодно, главное, чтобы не каблуком.
Особенно много боли мне приносили тонкие каблучки женских туфелек. Острые и беспощадные. Изящные и элегантные. Впрочем, как любое зло. В