Разрешите влюбиться. Лена Сокол

продажные, доступные, легкомысленные дешевки. Рискни перед такой открыться, и с радостью укусит тебя побольнее при первой же возможности.

      – Настя, – проблеяла она, словно пытаясь своим писклявым голоском меня разжалобить.

      И звук ее голоса, и имя это – какое-то хрупкое и излишне нежное, во мне такую острую горечь вызвали, которая в одну секунду по венам ядовитой тоской разлилась.

      Разозлился еще сильнее. На нее – за взгляд этот невинный. И на себя – за то, что так на него реагирую. Поддаюсь. Ведусь. Будто верю, что есть в ней что-то настоящее, непритворное – в глазах этих серовато-голубых. Почему так больно царапает где-то внутри, стоит только в них посмотреть?

      – Послушай, Настя! – Мне даже вдохнуть было больно в такой близости от ее лица, но я все же сделал над собой усилие и попытался обворожительно улыбнуться. – Я надолго тебя не задержу. – Заметил, как она вздрогнула, и ее ресницы испуганно задрожали. – Эй, да не съем я тебя, расслабься.

      – Мне нужно идти, – сказала тихо.

      Я легонько ее встряхнул.

      – Тебе не нравится вечеринка?

      Честно сказать, она вообще не была похожа на завсегдатая подобных мероприятий. Смотрела по сторонам затравленно, вздрагивала от громкого звука. Да еще и одета была в обычной своей манере – в шмотки, позаимствованные у бабуси или деревенской мамаши, нелепые, старомодные и явно дешевые.

      Я наслаждался произведенным на нее впечатлением и хотел продлить это ощущение как можно дольше. Мне нравилось, как в ее переполненных ужасом глазах сочетались и страх, и гордость одновременно. Это возбуждало.

      – Пусти! – ботаничка попыталась отстраниться.

      – Я тебя надолго не задержу, вот увидишь. Мне просто нужна твоя помощь.

      – Гай! – снова этот отвратительный голос за спиной. Тим Левицкий.

      – Что тебе? – обернулся.

      Я по-прежнему не отпускал Ежиху.

      – Если эта милашка не согласна, оставь ее мне.

      Я усмехнулся лишь уголками губ:

      – Ты все еще здесь, Тим?

      Он прищурился. Меня всегда бесила его кривая ухмылка, и, клянусь, я быстро стер бы ее с его лица, если бы моя сестра не повела себя как последняя шлюха, спутавшись однажды с этим придурком.

      – А куда я денусь? – Он пошатнулся, пьяно улыбаясь. – Хочу взглянуть на твою дуэль с Кирюсиком. Не знаю, с чего вы закусились и кого делите, но с удовольствием посмотрю, как ты уделаешь моего бывшего лучшего друга.

      У меня будет еще возможность, чтобы разобраться с Левицким, поэтому я мысленно приказал себе остыть.

      – Хорошо. – Я снова посмотрел на ботаничку. Ловким движением вырвал из ее рук небольшой пластиковый чемоданчик и пакет. Интересно, что в нем? Опять книжки? Почему она с ними никогда не расстается? Обернулся и передал вещи Тиму:

      – Отнеси в дом, ладно?

      Тот нехотя развернулся и направился к крыльцу.

      – Отдай! Это мое! – метнулась девчонка, но я ее удержал.

      Настя уставилась на меня с ненавистью и отвращением:

      – Куда этот козел поволок мои вещи?

      – Тише,