Бальмонт и Япония. Елена Дьяконова

Моити писал, что и в Петербурге в 1900-е годы слагались традиционные стихотворения, – обстоятельство, которое не могло пройти мимо внимания Бальмонта. Жившие в то время в России японцы устраивали поэтические встречи, как это было принято в Японии, и сочиняли стихи на заданную тему. На одном таком вечере, пишет Ямагути Моити, была предложена тема «приближение лета» и сочинено, например, такое хокку (в прозаическом переложении Ямагути Моити): «Лето близко… Невский… Мелькают то там, то сям белые костюмы барышень».

      Бальмонт внимательно изучил эту книгу, и его размышления о японских танка, приведенные ниже, – явное продолжение некоторых идей Ямагути Моити, конечно переосмысленных «в бальмонтовском духе».

      В 1900–1910-е годы Японию посетили выдающиеся русские ученые, знатоки восточных языков, религий, истории: О. О. Розенберг, Н. А. Невский, С. Г. Елисеев, Н. И. Конрад, Е. Д. Поливанов (последний был в Японии в том же 1916 году, что и Бальмонт). Первые же их работы чрезвычайно углубили японистические штудии, придали им научный характер, разносторонность и блеск.

      На фоне новой рождающейся науки – японоведения – некоторые русские поэты пытались осмыслить японские пятистишия-танка, поразившие их воображение. Среди этих поэтов – Валерий Брюсов, писавший в 1904 году П. П. Перцову о своей любви к японским художникам[120] и пытавшийся подражать японским танка и хайку; известно, правда, лишь несколько его опытов в этой области, включенных поэтом в задуманную, но осуществленную им лишь частично книгу «Сны человечества»[121]. «Форма соблюдена, – резюмирует (говоря о брюсовских танка) В. Э. Молодяков, современный исследователь японизма в России и знаток творчества Брюсова, – но о проникновении в “дух” подлинника, к чему так стремился и декларировал поэт, говорить не приходится»[122].

      Восточной теме отдал дань в своем творчестве и Николай Гумилев, поклонник Брюсова, называвший себя его «учеником». Одно из его стихотворений 1900-х годов («Сада Якко») посвящено японской артистке, которую Гумилев видел в Париже (о чем и упоминается в первой публикации этого стихотворения)[123]. Спустя десять лет Гумилев выпустил в Петрограде сборник своих «китайских стихов» (по существу, переложений и стилизаций) под названием «Фарфоровый павильон»[124].

      «Монгольским мальчиком, задумавшимся о судьбах своего народа», называл себя Велемир Хлебников[125]; ему виделись «союз трех: Индии + России + Ниппона» (т. е. Японии)[126], «общее море единого будущего»[127]. Андрей Белый написал в 1916–1918 годах несколько стихотворений, стилизованных под японскую танка[128]. Позже, в 1920-е годы, Андрей Белый изобразил знаменательную встречу русского с японцем в романе «Москва под ударом». Осип Мандельштам писал о японской танка в 1922 году[129].

      Известность приобрели в России и эффектные книги американского писателя Лафкадио Хёрна (1850–1904; его отец был англичанином, а мать

120

«Я с детства мечтаю увидеть эти причудливейшие японские храмы, музеи с вещами Кионаги, Оутомара, Йейшы, Тойкуны, Хирошимы, Хокусаи и всех, всех их, так странно звучащих для арийского уха…» (цит. по: Валерий Брюсов в автобиографических записях, письмах, воспоминаниях современников и отзывах критики / Сост. Н. Ашукин. М.: Федерация, 1929. С. 196–197).

Брюсов упоминает художников школы «Укиё-э» (букв. «Картины плывущего мира»), в чьих произведениях отразилась буддийская идея мимолетности всего сущего: Киёнага, Утамаро, Эйси, Тоёкуни, Хиросигэ, Хокусай.

121

Вот образец брюсовского творчества:

    Цветики вишни,Обрадуйте, падайте!    В городе лишний,Ветром, как вы, я гонимК волнам Икуто седым…(Брюсов В. Я. Собр. соч.: В 7 т. М.: Художественная литература, 1973. Т. 2: Стихотворения 1909–1917. С. 388).

Характеризуя это пятистишие, А. А. Долин, переводчик классической и современной японской поэзии, писал в статье «Японская поэзия на Западе: перевод – стилизация – адаптация»: «…несмотря на богатство художественных средств, предложенных могучим арсеналом русской лирики начала века, Брюсову не удалось создать инвариантной модели для перевода танка. Его стилизация, при всей технической изощренности, выглядит наивными пасторальными картинками, не передающими истинного духа японской классики» (Взаимодействие культур Востока и Запада. М.: Наука, 1987. С. 89–126).

122

Молодяков В. Э. Япония и русский символизм: Отражение и влияние // Вестник МГУ. Сер. 13, Востоковедение. 1990. № 2. С. 48.

123

Гумилев Н. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст. А. И. Павловского; Биогр. очерк В. В. Карпова; Сост., подгот. текста и примеч. М. Д. Эльзона. Л.: Советский писатель, 1988. С. 91–92, 548 («Библиотека поэта». Большая сер. 3-е изд.).

124

См. подробнее: Тименчик Р. Д. Николай Гумилев и Восток // Памир. 1987. № 3. С. 123–136; Чудинова Е. П. К вопросу об ориентализме Н. Гумилева // Филологические науки. 1988. № 3. С. 9–15.

125

Цит. по: Хлебников В. Творения / Общ. ред. и вступ. ст. М. Я. Полякова; Сост., подгот. текста и коммент. В. П. Григорьева и А. Е. Парниса. М.: Советский писатель, 1986. С. 542.

126

Вечерняя Одесса. 1976. № 251, 23 октября. С. 3 (письмо Хлебникова к Н. Н. Рябчевскому от 10 января 1915 г.; публ. А. Е. Парниса). См. также: Парнис А. «Туда, туда, где Изанаги…»: Некоторые заметки к теме «Хлебников и Япония» // Искусство авангарда: Язык мирового общения: Материалы международной конференции 10–11 декабря 1992 г. Уфа: Музей современного искусства «Восток», 1993. С. 90–102.

127

См.: Хлебников В. В. Собр. произведений: В 5 т. Л.: Издательство писателей в Ленинграде, 1933. Т. 5: Стихи, проза, статьи, записная книжка, письма, дневник. С. 275

128

Андрей Белый. Звезда. Новые стихи. Пг.: Госиздат, 1922. С. 46–50. См. также стилизованное «под японцев» стихотворение 1916 г. «Цветок строит росу…» (Андрей Белый. Стихотворения и поэмы. М.; Л.: Советский писатель, 1966. С. 473).

129

«Танка излюбленная форма молекулярного искусства. Она не миниатюра, и было бы грубой ошибкой вследствие ее краткости смешивать ее с миниатюрой. У нее нет масштаба, потому что в ней нет действия. Она никак не относится к миру, потому что сама есть мир и постоянное внутреннее вихревое движение внутри молекул» (Мандельштам О. Девятнадцатый век // Мандельштам О. О поэзии: Сб. статей. Л.: Academia, 1928. С. 67).