Лабиринты веры. Эллен Грин

своя жизнь, и я предполагала, что она куда-то переедет, как это было всегда. Но Клэр осталась в Хаддонфилде с сестрой и даже пустила корни – впервые на моей памяти.

      Я задвинула шторы и огляделась. В кабинете царил идеальный порядок. Я еще раньше обследовала письменный стол и не нашла там ничего интересного. Папки, налоговые уведомления, счета, квитанции. Я перевела взгляд на дверь кладовки. Клэр всегда держала ее на замке; я так привыкла, что дверь всегда заперта, что она слилась для меня со стеной. Ключ мне пока не попадался. Я подумала, что, вероятно, его забрала Мари в день смерти Клэр. Вечером она вернулась в дом и осталась со мной на ночь; я тогда все не могла заснуть и прислушивалась к скрипу половиц – это Мари ходила по дому. Если ключ забрала она, что вполне разумно, едва ли мне удастся заполучить его. Я надавила на тяжелую мраморную ручку. Она повернулась, но язычок замка надежно удерживал дверь на месте.

      В комнате появилась Джоанна:

      – Обед готов. Куриная лапша «Кемпбелл» из банки и жареный сыр. Ммм, пальчики оближешь… Что ты делаешь?

      Я в сердцах пнула дверь.

      – Пытаюсь открыть эту чертову дверь. Только вот ключ найти не могу.

      Джоанна улыбнулась.

      – Никогда не слышала, чтобы ты чертыхалась. Ну кроме как в зале суда. Но тебе идет. Можешь повторить по-французски?

      – J’essaie d’ouvrir cette putain de porte, – процедила я. – Merde[8], Клэр…

      Джоанна развернулась и вышла в коридор.

      – Ругайся на английском, звучит злее. Пошли есть, пока все не остыло.

      Я гоняла лапшу в бульоне, время от времени облизывая ложку, чтобы Джоанна думала, что я ем, и обдумывала, что мне делать с дверью в кладовку. Очень хотелось взять топор. И ведь возьму – меня никто не остановит. Я сделаю то, о чем просил Рассел: буду копать – а в данном случае крушить преграду – и доберусь до потенциального клада.

      – У меня плохая новость. Я узнала ее вчера, но не хотела тебе рассказывать, потому что у тебя и так событий невпроворот. – Джоанна отправила ложку с лапшой в рот.

      Я перестала есть:

      – Что? Какая новость?

      – О Расселе.

      – Что? У него опять какое-то увечье? – Я почувствовала, как руки покрылись гусиной кожей.

      – Нет, тут другое. А вот увечье я бы ему нанесла. Он обручился. С той своей подружкой из больницы Купера. – Джоанна откусила большой кусок от своего сэндвича. – Я была в бешенстве.

      – А-а… Неудивительно. Они давно вместе. – У меня получилось улыбнуться.

      Джоанна наклонилась вперед так далеко, что я даже чуть-чуть отодвинулась на стуле.

      – Мы с тобой обе знаем, что это чушь. Он только что водил тебя на ужин, а потом вдруг раз – и обручился? Какого черта?

      Я оперлась локтями о стол и посмотрела на нее:

      – Это не было свиданием, это была работа. Я даже не думала, что нравлюсь ему.

      Она опять откусила сэндвич.

      – Ну да ладно… Когда ты в последний раз ходила на настоящее свидание?

      Я

8

Дерьмо (фр.).