Не своя жизнь. Татьяна Осипцова

учебы вернешься к ним или здесь останешься?

      – Не знаю. Здесь клево. Но… Когда ехала учиться, думала: Америка, круто! А приехала, и вначале даже разочаровалась. Знаете, как ребенок, которому рассказывали сказку о волшебной стране, а оказалось, что никаких особых чудес там нет.

      – Как же? А небоскребы?

      – В Москве тоже небоскребы. Москва-Сити, слышали? Этим нас не удивишь. Мы зимой в Нью-Йорк ездили, целая компания собралась из разных стран. Ребята восхищаются: «Вау, Бродвей, вау, Таймс-Сквер!» А меня не впечатлило. Ну да, много небоскребов. Но у нас тоже свой Эмпайр есть. Зато в Москве магазины покруче и улицы пошире.

      – «У советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока», – с усмешкой процитировал Дэн и поинтересовался: – Маяковского в школе еще проходят?

      – Пока проходят. Но мама говорит, теперь по литературе программа совсем другая.

      – Сколько лет твоей маме?

      – Тридцать девять.

      – А тебе?

      – Девятнадцать, двадцать третьего февраля исполнилось, в день Вооруженных сил, представляете? Мама думала, мальчик родится. А вам сколько? Такие вопросы можно задавать мужчине?

      Он поставил перед ней кружку с чаем и кивнул на тарелку с двумя бутербродами.

      – Можно. Сорок два. Ешь.

      – А вы?

      – Я только что поужинал. Чаю выпью.

      Он прихлебывал из своей кружки, поглядывая, как Надя уплетает белый хлеб с сыром.

      – Завтра утром я тебя до кампуса провожу. Днем не так опасно.

      – Там почти все уже разъехались.

      – А ты что же?

      – Вначале хотела съездить куда-нибудь. Может, в Йосемити, к Дэби, или в Лос-Анджелес – я там еще не была. А потом уж в Москву. Я, если честно, хоть и соскучилась, но билет до сих пор не купила.

      – Что, денег нет?

      – Не в деньгах дело. Я летать боюсь – каждый раз трясусь, как заяц. А после еще несколько дней в себя прихожу.

      – Глупо. В авиакатастрофах гибнет значительно меньше людей, чем на дорогах.

      – Особенно у нас в России, это я знаю, и все равно… Каждый перелет так.

      – А ты много летала?

      – Мы с мамой по два раза в год куда-нибудь летали.

      – У тебя состоятельные родители?

      Он все никак не мог привыкнуть к мысли, что многие в России теперь летают в разные концы света.

      – У отца своя юридическая фирма. Мама, пока я не уехала, не работала, а сейчас опять бухгалтер – она экономический закончила.

      – А ты почему здесь решила учиться?

      – Интересно ведь. Другая страна, другие люди. Очень разные, у нас такого нет. Мама вначале не хотела меня отпускать, а потом сдалась.

      – А отец?

      – Ему фиолетово! По-моему, он даже не знает, в каком городе я живу. Сан-Франциско запомнил, а Пало-Альто – нет.

      Дэн еще немного порасспрашивал Надю. Узнал, что живут они почти в самом центре в четырехкомнатной квартире, имеется загородный дом под Москвой. Не средний класс, почти буржуазия, понял он по ее рассказу. При этом избалованной девочка не казалась. Он спросил про знаменитые московские клубы, но там она не тусовалась: до окончания школы почти все время