О вере, неверии и сомнении. Митрополит Вениамин (Федченков)

все же ослабла; и Спаситель и об этом позаботился. Ну, – говорю, – скажите сами (вы – честная и умная девушка) – разве не очевидно всякому непредубежденному уму и сердцу, что это все действительно было? Ну разве же в самом деле не «открылось» и вам, что все это – истина? И если истинны эти 2–3 стиха, то истинно и все, что выше и ниже написано о Христе и об Отце Его и Духе Святом и вообще все то, что открыто в Евангелии о том мире?! Скажите сами.

      – Да, это верно! – тихо подтвердила смущенная писательница. – Это правда.

      – Ну, идите же с миром, а завтра причащайтесь. Если же найдут снова на вас сомнительные помыслы – то не обращайте на них ни малейшего внимания. Будьте спокойны и тверды: вы видите, что все это «в самом деле» было и есть.

      Она ушла совершенно умиротворенная.

      В Великую Субботу причастилась. Только что я возвратился из храма в свою комнату, приходит и она, чрезвычайно радостная. Я любил приглашать причастников на чай.

      – Пожалуйте, пожалуйте! Входите!

      – Нет, я не останусь. Я лишь на одну минуту забежала.

      – Да вы бы хоть чаю выпили?!

      – Нет, нет, нет! – говорит она, все продолжая стоять в коридорчике. – Я только пришла сказать вам, что произошло со мною во время причащения…

      Я молчу… Она, секунды две-три передохнувши, сказала:

      – Во время причащения мне явился Сам Господь Иисус Христос.

      (А дальше я вот уже не помню подробностей, сообщила она лишь очень кратко.)

      – Вот об этом я и забежала сказать Вам!

      И, получив благословение, она, радостная, сияющая пасхальной озаренностью, быстро убежала…

      После я никогда больше не встречал ее… Где-то ты, душа Божия? Верю, что бы ни случилось с тобою, но Христос не напрасно тебе явился как-то особенно очевидно после Причащения… Не даст Он тебе погибнуть ни в омуте житейском, ни в бездушной лжи неверия… Еще – о деточках.

      В Симферополе в семье Р-х умирал 3-летний любимец. Родители плачут. А он говорит им: «Домой, домой ухожу».

      Граф А-н[7], в присутствии членов Синода, в 1920 г., в Херсонском монастыре рассказал о своих девочках (Марфиньке и, кажется, Наденьке) следующее:

      – Они уже были в постельках (в Ялте). Я, по обычаю, вошел к ним в спальню, чтобы на ночь перекрестить их. Дверь отворялась бесшумно. Слышу их разговор:

      – А как ты думаешь: они ныне придут к нам? – говорит одна.

      – Я думаю, придут…

      О ком это они? – о родителях, что ли? Спрашиваю:

      – Кого вы ждете еще? Кто – придут?

      – Ангелы, – просто ответили они.

      – Какие ангелы?

      – Беленькие, с крылышками.

      – Они к вам ходят?

      – Да!

      Я больше ни о чем не спрашивал. Молча перекрестил и со слезами радости вышел.

      Жена у него тоже – «святая», из рода князей Барятинских… О ней тоже нужно было бы записать знающим жизнь ее… Смиренница была… И чистая… И верующая душа…

      Лишилась всего, но они никогда не роптала не только на Бога,

7

Граф А-н – вероятно, граф Апраксин – член так называемого «Крымского Синода», Временного Высшего Церковного Управления (ВВЦУ) епархий юго-востока России, членом которого состоял и владыка Вениамин.