Сын рыбы. Наталья Барабошкина

и протянул ему десятку из тех, что только что дал ему Антонио. Тот нерешительно взял и положил во внутренний карман куртки.

      – Сам понимаешь, я же не знал, куда мы шли, – промямлил Лохматый. – Здесь вроде спокойно, но черт, ты продаешь тетрадки? – он тихо рассмеялся. – Это круто, честно, отличный бизнес. Ноль вложений. Честное слово, я больше слова не скажу, – он показал жестом закрывающуюся молнию на губах. – Но, это просто шикарный бизнес.

      Максим оценивающе посмотрел на своего лохматого охранника.

      – Слушай, у тебя точно черный пояс?

      – Да я же тебе показывал, что ты снова сомневаешься. Я просто отмороженный, когда надо, и у меня старший брат сидит. Не волнуйся, – сказал Лохматый.

      – Но ты не убивал никого?

      – Нет. Я уже говорил. И не хочу, и мне не у кого спросить, – Лохматый развел руками, – я уже говорил.

      – Антонио —

      Антонио переоделся во все черное и спустился вниз, бегло отстукивая ступеньки лестницы. В его руках были ключи от машины. Все трое вышли из дома, дверь автоматически закрылась, напрасно Максим придерживал ее от хлопка. Антонио развернулся к ним на ходу.

      – Сейчас поедем в одно место, но для начала хочу поговорить с нашим охранником. Он был на войне. Правда, он скрытный. Знаете, посидите тут. Я позову, если он захочет говорить, – Антонио надел солнечные очки и, не дожидаясь ответа, направился к воротам.

      Виктор насторожился, рассматривая идущего к нему Антонио. Мелькнуло воспоминание о том, как он маленьким бегал по этим дорожкам, и мать учила его плавать. Тереза выходила к бассейну в открытом купальнике, брала его под руки, он махал ногами и пищал от радости. Брызги летели повсюду. Затем она опускала его глубже, болтать ногами становилось трудно, брызг не было, Антонио злился. Тереза погружала сына под воду, он плыл, размахивая руками, а когда она поднимала его высоко, тер глаза и широко открывал рот для вдоха. Виктор сначала подумал, что Тереза топит ребенка в бассейне, он сорвался с места у ворот дома, опрокинув горшки с саженцами для сада, а Тереза кричала:

      – Нет, Виктор, так надо, так учат на плавании, – она смеялась, приподнимая Антонио, но Виктор не мог успокоиться и все протягивал им свою руку.

      Ничего не было лучше хорошей погоды, конфет и домашнего праздника. Конечно, так не могло оставаться вечно. Антонио вырос, испортился. Самое печальное, что так думал про себя и сам мальчик. Ему все еще хотелось быть забавным и радовать всех просто тем, что он проходит мимо или что-то сказал. Однако, ожидания возросли, а что именно от него ждали он никак не мог добиться. Поэтому он решил переиграть и начать заново. Антонио хотел быть нужным, необходимым. Отец, на новость о том, что он решил сделать перерыв в учебе и отказался уехать путешествовать, чтобы «проветрить мозги», сказал «хорошо, мы желаем тебе добра». И что это значит? Тереза всеми силами пыталась помочь и настроиться на состояние сына. Она одновременно предлагала ему проводить