Гексарион: Врата Севера. Сергей Причинин

как рыба в воде, а в этот раз спасовал. Помимо расчетливости, одной из его черт была осторожность. Они находились в саду, переполненном сенаторами, советниками и придворными дамами. К тому же, в каких-то ста шагах от него находился начальник пехоты и дворцовой стражи, а в ротонде сидел сам Константин. Септимий уже подумал, что поход домой может быстро превратиться в хождение по всем темницам Вечного города.

      –Неужели ты не хочешь выпить с самой красивой женщиной Рима? Я редко кого удостаиваю такой чести.

      Септимий сделал маленький глоток и понял, что вино было неразбавленное. Еще один такой кувшин и Фауста опьянеет, а он вместе с ней. А там жди беды.

      –Расскажи мне, что происходит! Ты приближен к моему мужу и знаешь много интересных вещей. Мне он ничего не говорит. Потому что, – она захохотала. – Считает политику неприемлемой вещью для женщин.

      Септимий украдкой посмотрел на неё и сделал вид, что пьет вино. Он поставил чашу и сел поудобнее.

      –Рим находится в самом расцвете сил. Мы провели некоторые реформы…

      Фауста изобразила лицо Септимия, а потом закатила глаза.

      –Расцвет…реформы – не пудри мне голову. Скажи, какой правитель обладает наибольшим могуществом? Скажи, будет ли война? Мне нужна правда. Я не желаю слушать лесть из твоих уст.

      –Война закончилась, Максенций проиграл…

      –Я что говорю на гортанном наречии? Твоя голова может стать хорошим украшением в моих покоях, – она ущипнула его за руку, резко посуровела и пригубила порцию вина. – Советник Септимий, не надо принимать меня за пустоголовую крестьянку. Я царская дочь и супруга императора! Если политика является для женщины чем-то неприемлемым, не нужно строить из себя умника. Ты думаешь, мои наставники учили меня только искусству обольщения? Если это так, тогда ты глубоко заблуждаешься. Я не политик и не люблю этих пышных речей, – она стала разводить руками и пролила немного вина на свое платье. – Не говори мне про Максенция и конец войны! На востоке есть два тетрарха, на западе Германарих и миллион племен. Мы со всех сторон окружены врагами. Они есть даже в этом душном саду. Не обманывай меня, Септимий. Ты знаешь все. Твое лицо выдает тебя. Оно такое…, – она засмеялась. – Туллия! Еще вина.

      –Моя госпожа, Великий Август будет недоволен, если вы снова напьетесь.

      –Заткнись! Я сама с ним разберусь. Кто-то же должен его усмирять в постели. Кто, как не я, – она ткнула себя в грудь пальцем и снова засмеялась.

      –Госпожа, вы пьяны, – начал говорить Септимий, но от жеста Фаусты тут же умолк.

      –Тебе пора домой!

      Фауста посмотрела на того, кто посмел ей дерзить, не обратившись, как подобает, к её великолепию. Это был Крисп. Сегодня юноша был одет, как простой римский гражданин. В день праздника он решил снять солдатскую кирасу и насладиться вечером вместе со своим отцом.

      –Маленький Крисп, – она засмеялась так громко, что люди, стоящие неподалеку, стали оборачиваться. Фауста тут же приложила руку ко рту. – Мой, любимый сын.

      В такие момент Крисп всегда уточнял,