Гексарион: Врата Севера. Сергей Причинин

Что ж, ему тоже придётся идти на уступки.

      –Большой грех – перечить своему родителю! Прости, что отнял твое время зря. Я пойду, Тигго ждет меня. На днях обязательно увижусь с мачехой.

      Крисп поклонился и вихрем покинул тронную. Константин бросил тревожный взгляд на развевающийся сагион сына, и снова уставился в окно.

      –Он молодец, если заметил в глазах Фаусты неравнодушие. Мой сын!

      Крисп в это время быстро покинул дворец, молясь про себя Митре, дабы не встретиться с Фаустой. Отец так и не понял сына. Фауста не желает его совратить на сношение, она хочет его уничтожить.

      ***

      В казарме стояла тишина. За весь день никто не вышел на песок, потому что наставники отсутствовали целый день, а у воинов напрочь отсутствовало желание биться. Все бойцы, за исключением Крылатого отряда, в последний раз пошли прогуляться по Лутраки. Вдохнуть пестрые запахи рынка, благоухания южных вилл и влажные дуновения Ионического моря. Отряд сидел в казарме почти в полном составе. Не было только Протея, впрочем, как и всегда. Только Прокл знал, где каждую ночь пропадал его друг. Агесилай с Кустодианом ничего не подозревали и продолжали так же недолюбливать фракийца за его крутой нрав.

      Сейчас Прокл сидел на скамейке и учил Аниона говорить без акцента. Стиракс гнул свой лук из орешника, мечтая, когда он сможет сделать костяной. Кемнеби точил ксифос, Кеннет качал головой и хлопал в ладоши, отбивая шотландские музыкальные ритмы. Кемаль смотрел своими раскосыми глазами в одну точку на стене и подкидывал небольшой мяч, а Эфиальт расчесывал волосы. Из всего отряда только Эфиальт носил длинные волосы, за что и получил прозвище Длинноволосый Марс. Причем прозвище он получил не от Стиракса, а от Протея. Вообще все в отряде имели прозвища от искусного лучника, за исключением фракийца. Хотя, если бы Кеннет на пару с Анионом узнали свои клички, они двумя пальцами сломали бы маленькую шею Гунна. Галла он называл Головоухим, а пикта – Синекожим. Стиракс постоянно их дразнил, и только плохое знание языка пиктом и галлом спасало его от их гнева.

      Так они сидели в тишине, ожидая захода солнца. Рано утром им предстояло покинуть Грецию и отправиться в Сиракузы. Когда они сражались на арене, постоянно жаловались на то, что быстрее хотят попасть на войну. Сейчас в настоящую битву попасть не хотел никто. На арене за ошибку ты получал выговор от наставника, а на войне за одну ошибку – сядешь в лодку с угрюмым Хароном. Из всего отряда только Анион, Кеннет и Протей познали горький вкус войны. Галл с пиктом почувствовали на себе всю силу удара кулака римского легиона, а фракиец сам какое-то время служил в армии.

      Несмотря на то, что Протей родился в Вечном городе и жил в знатной семье, жизнь его медом не была. Его история пропитана тайной, мраком и ложью. Только Филипп сумел найти к нему подход и разузнать, как проходили детские годы Протея. Кустодиан никогда полностью не доверял ему, а Агесилай подавно. Но что бы они ни думали про своего лучшего воспитанника, тот всегда говорил правду. Протей был крайне прямолинейным