Гексарион: Врата Севера. Сергей Причинин

что нас отправляют в Галлию? – спросил Гунн.

      –Да, – с улыбкой проговорил Кустодиан. – Признаюсь, я крайне рад этому, ибо мне надоела жизнь под палящим солнцем. Мне нужны сражения. А вам стоит узнать, что такое жизнь римского легионера.

      –А как быть с…?

      –Мне надо поговорить с Кастулом, – перебил его наставник. – Протей все вам расскажет.

      –С его навыками маскировки, он должно быть уже в Армении, – тихо произнес Стиракс.

      –Что ты там бормочешь?

      Гунн расплылся в улыбке от уха до уха.

      –Пойду, соберу вещички.

      Эксакустодиан бросил на него суровый взгляд и покинул прохладное место под навесом, оставив трех юношей стоять в тишине. Стиракс стоял у стены, скрестив руки на груди, Прокл, сдвинув брови, размышлял над происходящим, а Протей витал где-то в облаках. Все бойцы с одной стороны хотели посмотреть на мир, его величие и необъятность. С другой стороны, никто не хотел покидать маленькие Лутраки, ибо город стал для них родным домом. Протею было абсолютно наплевать на Лутраки, Коринф и на весь мир. Он не хотел покидать город из-за Вирсавии.

      Когда он услышал, что послезавтра они отплывают в Сиракузы, в его сердце поднялась буря. Как отпустить любимую? Возможно, эти два дня будут последними в их бренной жизни. Вероятность того, что они вернутся обратно, была крайне мала. Протей прикинул все возможные варианты, но так и не нашел ничего подходящего для них двоих. Когда они беседовали с Агесилаем, в его голову пришла светлая мысль. Протей твердо решил – он не расстанется с Вирсавией. Она уплывет с ним в Массилию.

      ***

      В небольшом парке, в западной части города, постоянно гуляли знатные граждане Рима. Господа неторопливо прохаживались вдоль террасы, наслаждаясь прохладой и свежестью апрельского дня. Наличие бездны времени позволяло вельможам и сановникам все послеобеденное время проводить здесь. Треть от общего числа сенаторов обсуждали политические дела, вдыхая благоухания декоративных растений. Так было вчера, позавчера, неделю назад и вообще все время, но только не сегодня.

      В этот прекрасный апрельский день из парка выгнали всех людей, не обращая внимания на их титулы, звания и происхождение. Согласно приказу магистра Домициана по всему периметру, на всех выходах и входах должны были стоять воины императорской гвардии. Тишина, зеленые деревья, благоухающие цветы и пять сотен хмурых легионеров, закованных в броню. Солдаты стояли, а их лица покрывались потом и испариной. Они ощущали безумное напряжение в суставах и переносили немыслимую жару под тяжелыми доспехами. Зато те, кого они охраняли, чувствовали себя вполне комфортно.

      В окружении десяти солдат императорской гвардии шел Август Константин. Возле него шел Антигон – один из старейших советников, который служил еще при императоре Диоклетиане. Белоснежные волосы, седая борода и морщинистое лицо мудреца. Из всего двора, Константин полагался на него более всех. Рядом с Антигоном шел молодой сенатор Евтихиан, который был полной противоположностью старца. Сенатор много времени проводил в борделях и был неумерен