Великий Бенин. Самуэлла Иосифовна Фингарет

утру ливень стих и только мелкая, гонимая ветром водяная пыль носилась в воздухе. Затем угомонился и ветер.

      Море сделалось смирным, свернуло свои гигантские волны и спрятало их в толщу спокойной, слегка качающейся глади. Все облегчённо вздохнули: буря кончилась, опасность миновала, корабль, хотя и сильно пострадавший, был способен держаться на воде. Отец Педро громко возносил хвалу богу за чудесное спасение, матросы, опустившись на колени, вторили молитвам святого отца. Ди Сикейра и кормчий, наспех перекрестясь, склонились над круглой коробкой, установленной в ящике на подставке. К счастью, коробка уцелела. В ней помещалась магнитная игла, укреплённая на круглой картонной картушке. В центре картушки была нарисована фигура – роза ветров, от неё во все стороны расходились компасные направления. Покрутившись, картушка направила иглу остриём к лилии – цветку, отмечавшему север. Капитан велел принести карту, данную ему в Лиссабоне Гомишем, и долго изучал её. Он точкой пометил местонахождение корабля в начале бури, затем, прикидывая силу штормового ветра, попытался установить, как далеко был отнесён корабль, и, наконец, решительно отдал команду: «Плыть на северо-восток и не менять избранного направления, пока не покажется земля».

      Два дня, придерживаясь течения, плыла на северо-восток «Санта-Инес», а земли всё не было видно. Ветер стих, и начался страшный зной, – казалось, он сожжёт и корабль, и людей.

      На исходе третьего дня моряки увидели плывущие по воде водоросли. Утром на мачту села серая птичка. Она пропела свою песню (морякам показалось, что нет мелодии прекрасней) и улетела в том направлении, куда плыл корабль, словно ведя его по курсу. В полдень дозорный, сидевший в «вороньем гнезде», укреплённом высоко на мачте, хрипя от волнения, крикнул: «Земля!» Его рука указывала на рейку бушприта, и все глаза радостно устремились туда, где всплывала из моря земля, неведомая и долгожданная.

      Через несколько часов «Санта-Инес» вошла в залив, окружённый мангровыми болотами. Ища стоянки, каравелла прошла мимо гигантских деревьев, корни которых были скрыты грязной гнилой водой. Но вот деревья расступились, чтобы дать место широкому потоку чистой воды, – в залив впадала река. Смерили глубину, бросив свинчатку за борт, – 15 локтей; дно оказалось хорошим, из твёрдого гравия, и капитан приказал бросить здесь якорь. Разбитый бурей корабль нуждался в ремонте, команда – в отдыхе. Спокойно прошла первая ночь у неведомой земли. Рано утром кормчий повёл корабль вверх по реке на мелкое место и посадил «Санта-Инес» на мель.

      Медленно перевалившись с борта на борт, судно взрыхлило кормой песчаное дно и, заскрипев шпангоутами, застыло на месте.

      – Груз к правому борту! – скомандовал боцман.

      Матросы перетащили содержимое трюмов к правому борту, и «Санта-Инес» резко склонилась направо.

      – Тянуть канат! – последовала новая команда.

      С помощью канатов матросы ещё больше накренили корабль, так что его левый борт вплоть до киля поднялся над водой.

      – Чистить борт!

      Кирками и лопатами