Непокорное Эхо. Лидия Петровна Будрик

не был в родных краях!

      А сам привязал жеребца за куст у сторожки, подошел ближе и сразу же обнял старого Захара.

      – А вы еще молодцом! – радовался Григорий, обнимая слугу.

      Потом отстранился от него, заглянул в глаза и так же добродушно проговорил:

      – Вот что делает хороший свежий воздух с людьми.

      – А еще тишина, – стал перечислять дед Захар, – а еще травки разные собираю и отварчики пью! А тишина, да травки, да с молитовкой, это же великое дело! – потряс указательным пальцем старик и просиял на радостях в улыбке.

      – Как же я рад видеть тебя живым и здоровым!

      – А я грешным делом подумал, что меня убивать едут.

      – За что же тебя убивать?

      Он махнул своей старческой мозолистой рукой и ответил:

      – Мало ли разбойников кругом бродит.

      – Как видишь, убивать мы тебя не будем, а вот решили проведывать и посмотреть на хутор. Последний раз я бывал тут… так давно! – вспомнил Громов, оглядываясь кругом.

      – Насовсем, ай как? – прищурив свои старческие глаза, смотрел на него старик.

      – Насовсем. Хватит, пожил на чужбине, теперь дома буду.

      – Радость родителям какая! – качал головой Смирнов.

      – Да, – протянул с улыбкой барин, – не знают в какой угол меня посадить.

      – Наследник вернулся! Тут понимать надо!

      – Скоро охотиться станем, вот хочу сам видеть, что здесь все хорошо.

      – Здесь полный порядок! – поспешил заверить его дед Захар. – Дома чистота, все прибрано. Баньку в любой момент протоплю. Да и в округе у меня все спокойно.

      – А что, живность в лесах водится? – спросил его Григорий, стоя рядом.

      – Да… сейчас какая живность? – задумчиво отозвался тот. – Лось, да кабан. Ближе к осени утки полетят, да гуси. Вот тогда самая охота!

      – Лося жалко стрелять, там, наверное, потомство подрастает.

      – Ну, лосиху-то грех стрелять! – согласился старик. – А вот если самца выследить, тут уж как повезет!

      – Попробовать можно и даже нужно, – с улыбкой отозвался Громов и медленно пошел к сторожке.

      Дед Захар заспешил следом, а Михаил привязал коня и тоже двинулся за ними. Старостин уселся на лавочку под окном сторожки, накинул на глаза картуз и попытался немного вздремнуть. От удара палкой сильно болела голова и ныл затылок, но он вида не подавал, держался молодцом, изображая вполне здорового человека.

      Григорий медленно пошел вокруг дома, рассматривая и разглядывая все по мелочам, все осмотрел, вернулся к ступенькам, а там уже сторож открыл ключом дверь и впустил хозяина в их хоромы.

      Он вошел, сразу огляделся и, поскрипывая половицами, побрел по комнатам. Все ему здесь хорошо глянулось, он подошел к кровати, осторожно присел на пуховую перину, покачался на ней немного, а потом встал и заспешил обратно к выходу.

      Дед Захар ждал его у двери, улыбнулся беззубым ртом и тихо спросил:

      – Все на месте?

      – Да разве я об этом переживаю? – отозвался на ходу барин. –