Возвращение домой. Эльвира Абдулова

спросила:

      – Что?!?

      – Мама, просыпайтесь! Сейчас доктор придет. Давайте я покормлю Вас и переодену.

      – Какой доктор?

      – Семен Маркович, помните? Он уже приходил к Вам два раза.

      – Зачем? – то ли притворяясь, то ли действительно ничего не помня, спросила Фатьма-ханум.

      – У Вас был инсульт, мама. Доктор хочет посмотреть, как идут дела…

      Может быть, подберет новое лекарство.

      – Какой инсульт? Это у соседки со второго этажа был инсульт, ее дети сразу к себе забрали, сейчас уже ходит…

      – И Вы пойдете, надо только начинать двигаться.

      – А ты, я смотрю, медсестра? – ехидно подметила женщина. – Так хорошо говоришь, сладкий язык у тебя!

      – Нет, я жена вашего сына, Рауфа… помните меня, мама?

      – Я тебе не мама, у меня свои дочки есть! Я их жду!

      – И они тоже скоро придут, – Сева старалась не обращать внимание на выпады больной старухи, – давайте сходим в туалет, белье поменяем, доктор скоро придет, неудобно при нем…

      – Уйди! Я сама пойду! – Фатьма оттолкнула руку женщины и пробовала подняться с кровати сама, – И воды горячей поставь! Помню, когда мы с Вагифом и детьми приезжали в район, в наш старый дом, он первым делом всегда чайник ставил и грел воду мне и девочкам в большой кастрюле.

      – А где Вагиф? Почему он не приходит?

      Сева замешкалась на минутку и сказала:

      – Сначала доктор придет, а потом, может быть, и он.

      – Врешь ты все! Он давно не приходит – значит, нет его!

      Иногда старуха мыслила разумно, и Сева не знала, что сказать в ответ. Она плотно закрыла дверь, чтобы случайно не заглянули мальчишки, и стала мыть больную. Во время всех гигиенических процедур свекровь сопротивлялась, как могла: изгибалась, отталкивала, жаловалась на боль, отгоняла невестку как надоедливую муху, мешая делать и без того непростые вещи…

      – Пусти меня! Я пойду в туалет сама!

      – Вам нельзя одной, давайте я помогу! – свекровь рвалась встать с кровати.

      – Твой туалет, что золотой? Мне нельзя туда ходить?.. Ах, ты какая! Поставь горячую воду, я сказала! Сама купаться буду!

      Сева заметила, что парализованная рука Фатьмы-ханум может двигаться: та хватала ее обеими руками и мешала. Что с головой – молодая женщина понять не могла. Старуха и правда ее не узнает или намеренно изображает потерю памяти, чтобы высказать все, что думает на самом деле?

      К приходу Семена Марковича Фатьма-ханум сидела причесанная, опершись на подушки, в новой ночной рубашке и в чистом памперсе. Врачу, которого горячо рекомендовали хорошие знакомые, можно было довериться из-за одной фамилии и огромного опыта, но и отзывы были один лучше другого. Едва войдя в дом, он начинал тщательно мыть руки горячей водой, будто перед этим весь день копался в земле, потом также долго надевал отутюженный белый халат, спрятанный