Одесский юмор: Антология. Коллектив авторов

терпение и лопнуло. Я убежал из дому, пропадал весь день, а к вечеру пришел, имея на устах лукавую улыбку, а в сердце торжествующую ясность…

      Я уснул спокойно и уверенно, а жена проворочалась до утра, как она мне потом рассказала: «Все не могла заснуть, все старалась догадаться, почему ты такой… подлый?»

      Проснулся я первый, проснулся от звонка в передней. Слышу: прислуга пробежала, отперла дверь. Я поспешил туда же.

      В передней я пробыл несколько минут и вернулся, держа на руках славного беленького фоксика с черными пятнышками на мордочке.

      Жена так целый день и не выходила из спальни.

      Фоксику было оказано столько внимания, что если бы у него было чем махать от радости, он бы не переставая делал это, но на месте хвоста у него, как у всякого порядочного фокстерьера, торчал смешной огрызок, и ему оставалось только радостно повизгивать. Впрочем, он сделал еще кое-что, но мы это объяснили тем, что он плохо осведомлен о расположении наших комнат.

      А в передней неумолчно звонили. Я не позволял никому ходить открывать. Делал это сам, и едва отходил от двери, как снова надо было бежать на звонок.

* * *

      Вечером.

      – Ну, Петечка, скажи, сколько он стоит?

      – Такой фоксик? Рублей 20.

      – Ну?

      – Поцелуй меня и на, прочти вот это объявление, которое я вчера сдал во все газеты: «Утерян молодой фокстерьер. Клички не имеет. Нашедшего просят доставить по адресу: Конная, 24, кв. 89, И. Смирнову. Награда 2 рубля».

      А в передней звонили.

      – Это все фоксики.

      Ефим Зозуля

      Что людям не надоедает

      Людям не надоедает и вряд ли когда-нибудь надоест:

      беря взаймы, искренне уверять: «Ей-богу, до среды…»;

      рассказывая длинную историю, заставлять ее непременно начаться: «В один прекрасный день…»;

      гуляя с хорошенькой барышней, горячо решать женский вопрос;

      будучи же хорошенькой барышней, патетически восклицать: «Никогда не выйду замуж!»

      А будучи слушательницей женских курсов, раз 500 в час ронять глубокомысленно: «Ах, нет настроения…»

      Имея приличную ренту, любить ближних.

      Не имея башмаков, развивать теории прогресса.

      А не имея ума – читать публичные лекции…

      Ничего не смысля в картине, бормотать с достоинством: «М-м… да… экспрессия, воздух…»

      Не давать подачки нищему и заявлять гордо: «Не даю прин-ци-пи-аль-но!»

      Не иметь сердца и пламенно обличать бессердечие.

      Возмущаться проституцией по Амфитеатрову, но знакомиться с ней на деле…

      Начать говорить о себе в январе, а кончить как раз к концу года.

      Быть молодым сатириком и честно переписывать Сашу Черного…

      Писать в «Синем Журнале» и острить над Брешко-Брешковским.

      Периодически или же хронически страдать идиотизмом и жаждой спасения человечества, рассказывать анекдоты и говорить пошлости; вообще говорить, писать и ухмыляться, ржать, гримасничать, потеть; любить, потреблять продукты, высказывать мнения; ходить в кинематограф, жиреть и…

      Впрочем,