Герой 21-го века. Маленькие приключения большого засранца. Яна Павлова

и во все места, в которые сможет сунуть. Ты понял?

      Я умею говорить грозно и зло, если это необходимо. Конечно, я никому не собирался звонить, хотя бы потому, что не знал номера наизусть. Но сработало: паренёк кивнул, достал старенькую моторолку, что-то прошипел в неё. Через пару минут в зале появилась брюнетка, отдала мне девайс, прошептала что—то вроде «извините, пожалуйста, мы больше не будем» и развернулась.

      – Стой! – я дёрнул её за плечо, – а с этим, – показал на одежду, – мне что делать?

      – Я могу одолжить вам салфетки.

      – Ты сейчас ещё и чистить сама всё будешь.

      Я взял её за рукав и повёл к выходу из кафе, на пути вернул официантке её телефон, и, как назло!, как всегда!, как и следовало ожидать!, в здание кинотеатра зашла Вика.

      – Минуту, – бросил я ей, ошарашенной увиденной картиной.

      – Стирай. – Мы с брюнеткой стояли у входа в мужской туалет.

      Она, сгорая от стыда, покрывшись краской, оттирала мои джинсы от следов еды. Глаза потупила, движения скованны, голос тихий – кроткая овечка.

      – Запиши мой номер, – я повиновался порыву: мне хотелось, чтобы она позвонила.

      Слишком ярким оказалось первое впечатление, слишком красивой оказалась девушка, слишком человечным в этот момент оказался я. Конечно, мной двигали низменные инстинкты: я желал эту девочку, но не хотел навязываться. Позвонит сама – хорошо, нет – я переживу.

      – Хватит, – я отобрал салфетку. – Позвони, если захочешь.

      Вика, недовольная и раздражённая, ждала меня в фойе. По её лицу я понял, что сегодня придётся быть хорошим мальчиком – отключил телефон, согласился на просмотр мелодрамы под названием «Бабочки в моей голове», выслушивал то, что Вика думает о фильме, отвёз её домой, поцеловал в щёку, не получил приглашения зайти и покорно отправился к себе. Часы показывали двадцать два ноль-ноль.

      У двери в квартиру меня ждал сюрприз: привалившись спиной к стене, растянув ноги и положив под голову портфельчик, спал Антон.

      12. Сладкая правда или горькая ложь

      – Эй! – я пнул адвоката в бок.

      Он заворчал, отвернулся к стене и, подтянув колени к лицу, застыл в позе эмбриона. Я рассмеялся. Антон открыл глаза, резко присел и уставился на меня:

      – Ты охренел? Я уже часов пять тут сижу!

      – Не сижу, а лежу.

      – Не вижу ничего смешного. – Он поднялся. – Мы договорились, что вечером увидимся!

      Чёрт, я совсем забыл о нём. Эта Вика, эта брюнетка—воровка, эти макароны на штанах. Юрист просто вылетел из головы.

      – Давай обсудим основные моменты, – он налил себе чай в мою любимую чашку, развалился на моём любимом кресле и забросил ногу на ногу.

      – Ты говоришь следаку, что знаком с Мариной около года, что вы периодически встречались, но близки по—настоящему никогда не были. Говоришь, что понятия не имеешь, почему она убила себя, что не знал о беременности, что она пила таблетки, поэтому ты о контрацепции не задумывался. Ясно?

      – Да.