Герой 21-го века. Маленькие приключения большого засранца. Яна Павлова

столько же, сколько и для этого нового следака.

      – И что мне делать?

      – Быть паинькой и не высовываться, – юрист сбавил обороты. – Он пересматривает дело, завтра ты даёшь показания. Пойдём вместе, сегодня вечером я ещё заеду к тебе: нужно обговорить детали.

      – Зачем это?

      – Чтобы ты не облажался.

      – Нет, зачем опять показания давать?

      – Ты глухой? Я же сказал: он пересматривает дело.

      Я не понимал, зачем нужно заново опрашивать свидетелей: они, что, скажут что-то новое? Но и не боялся, не видел причин: Антон же сказал, что улик против меня нет, тогда откуда им взяться?

      Вот идиот! Телефон! Фотография! Я же заснял ту девушку из блокнота парня, который, как думал адвокат, убил дочь Тамары. Девайс лёг рядом с фото. На меня смотрели две женщины. Здесь хватало и беглого взгляда, чтобы понять: это один человек, только в разный период времени.

      Форма лица, глаз, носа, губ, даже бровей, родинка на правом виске – совпадало всё. Я задумался. Какова вероятность, что оставивший книжку в квартире Тамары нарисовал в ней мать Марины? А я случайно наткнулся на оба изображения.

      Удивительная штука – жизнь! Она причудливей вымысла. Месяц назад я не мог представить, что моя девушка умрёт, а я отниму жизнь у ребёнка и взрослого парня. Может, у меня уже едет крыша, хотя считается, что, если человек принимает диагноз и соглашается с ненормальностями в своём поведении, он здоров. Я подумал, что эти три мертвеца образуют некую потустороннюю семью, один организм, и почувствовал какую-то целостность, законченность, как будто больше ничего не случится: не будет трупов, барышень, глотающих таблетки, лесбиянок, глядящих на мужские члены, напыщенного адвоката, дотошной полиции и озабоченного гомосексуалиста.

      Меня немного нервировал виртуальный друг, написавший мне о девочке. Но он ведь мог иметь в виду и саму Марину, разве нет? Это единственное разумное объяснение. Я решил выйти в Сеть.

      «Зачем ты взял фотографию мамы? Отнеси её обратно!»

      Сначала я опешил, а потом рассмеялся. Что и требовалось доказать! Это Вика. Она заметила отсутствие фотки и решила меня напугать. Я позвонил ей.

      – Вик, привет. Какие планы на вечер? … Чудненько! Давай сходим в кино?

      Я раскручу девицу, возьму с неё всё, что она только сможет мне дать: секс, информацию о Марине и признание в сведении меня с ума. А что до непонятного преображения ай-пи, то пусть программист разбирается. Откуда я знаю, почему адрес, который не должен изменяться, трансформирует сам себя бесчисленное множество раз и притом перманентно. Может, программа сломалась, или Вика умело обезопасила себя, или Толя фиговый хакер. Мало ли причин!

      Я решил оставить всё так, как есть, пустить на самотёк, потому что ничего страшного всё равно не произойдёт: меня не обвинят в убийствах, потому что не знают, что это я, а в самоубийстве тем более, потому что в нём я и правда не виноват. Адвокат вытащит мою задницу из зала суда свободной, следователь