28 июля. Альвера Албул

танцуете, – начала разговор Роузмари.

      – Спасибо, – ответил юноша.

      – Надеюсь, танец с Энн Вам понравился. Она хорошо танцует! – говорила Роуз, испытывая нетерпение от ожидания его ответа.

      – Да, Ваша подруга танцует просто замечательно, я и не заметил, как танец закончился, – ответил ей Эдвард, – если Вы не против, следующий танец я бы снова хотел подарить ей.

      – Нет, что Вы, конечно, Эдвард, – говорила Роуз, чувствуя что-то очень странное, но похожее на гнев, – потанцуйте с ней.

      – Вы уверены? – спросил юноша, и Роузмари что-то укололо внутри.

      Роузмари колебалась. Ей хотелось сказать одно, но следовало говорить совершенно другое. Глубоко вдохнув, Роузмари ответила.

      – Да, конечно. Но только не забывайте и про меня! Не хотелось бы весь вечер просидеть в одиночестве.

      – Ничего, Роузмари, я думаю, в одиночестве Вы не останетесь.

      Слова Эдварда ранили Роуз. Когда танец закончился, он поспешил пригласить Энн на следующий.

      Роузмари приглашали на танцы другие молодые люди, она танцевала с ними, а Эдвард больше не подходил к ней, чем только еще сильнее терзал ее сердце. Весь оставшийся вечер он протанцевал с Энн, и по девушке было видно, насколько сильно она этому рада. Она улыбалась так широко и часто, что Роузмари поняла, что ее подруга просто без ума от Эдварда.

      Танец закончился, и Эдвард отправился за напитками, так как в зале становилось жарко. Роузмари прошла к скамье, и к ней подсела подруга.

      – Роузмари, милая моя Роуз! Спасибо тебе большое, что ты познакомила меня с ним! – Энн не скрывала эмоций. – Он замечательный! Он просто потрясающе танцует. И он очень умен! И с ним так весело, и интересно! Роуз, он мне так понравился!

      – Я рада за тебя, Энн, – ответила ей девушка, пытаясь как можно искренне улыбаться.

      Начался очередной танец. Роузмари никто не позвал, потому она осталась сидеть на скамье у стены. Эдвард танцевал с Энн.

      Бал должен был закончиться глубокой ночью, но Роузмари хотела вернуться домой уже сейчас. Понимая, что она не сможет объяснить матери столь ярое желание вернуться домой, она осталась сидеть на скамье, отказывая в танцах тем, кто к ней подходил.

      – Отчего ты отказала всем этим джентльменам? – спросила Энн, подойдя к подруге.

      – Знаешь, что-то я не важно себя чувствую, – говорила Роуз, – от танцев уже кружит голову, но я не хотела мешать тебе получать удовольствия от танцев, потому решила посидеть и дождаться, когда бал закончится, и мы сможем все вместе уйти.

      Роузмари откровенно лгала, но подруга сейчас была не способна отличить ложь от правды, поэтому воскликнула.

      – Какая же ты милая, Роуз, но жертвовать собой было совершенно не обязательно. Эдвард здесь на две недели, так что я его еще увижу, а вам нужно возвращаться домой, раз ты плохо себя чувствуешь.

      Роузмари благодарно ей улыбнулась, и миссис Фёрт, Эдвард и Роузмари отправились домой.

      Когда они вышли на улицу, от радости,