Они существуют. Алексей Владимирович Баев

так себя ведут? Словно вокруг одни второсортные ганжу… ганду…

      – Ганджуманы? – помог ост. – Да потому, что они так считают. Искренне. Когда-то мутаборы действительно были очень сильными. И в военном плане, и в научном. Их мысль ушла так далеко вперед, что мы, остальные, с этими гениями даже рядом сидеть не могли. В буквальном смысле… Но нынче-то все изменилось! Продолжают жить прошлыми свершениями, считают себя самыми авторитетными и словно не видят, что кирмяне их давно во всем превзошли. Москвари, кстати, тоже рвут вперед семимильными шагами.

      Андрей улыбнулся. Везде одно и то же – и на земле, и под нею. В чем разница?

      – Слушайте, ост Тер-Петросян, а почему вы себя ганджуманами называете? – спросил он.

      – А почему вы себя – людьми? – ответил тот встречным вопросом.

      – Ну, не знаю… – задумался Лодочник.

      – Вот и я не знаю. Хотя… – Кимирсен на секунду вскинул брови, но тут же их опустил. – Нет, не знаю…

      Кортеж свернул с проспекта на узкую кривую улочку. Затрясло на ухабах.

      – Вот мы и в Лужках. Минут через десять будем на месте, – сказал Кимирсен. – Москвари, кстати, дорог не ремонтируют принципиально. Чтобы чужие к ним за просто так не совались. Я их понимаю. Ганджуман ганджуману, что кроту корешок. Все жрут друг дружку, притесняют, издеваются… Но патриарх Гурий у москварей душевный, этого не отнять. Искренность ценит. И естественность.

      Машины, как и обещал Кимирсен, остановились через десять минут. Выйдя на мостовую, Андрей увидел перед собой трехэтажное здание эклектичного вида. Этакий современный теремок из стекла и бетона. Над крыльцом играла всеми цветами радуги броская вывеска.

      – «Нумера генеральши Поповой», – перевел иероглифы Тер-Петросян, заметив взгляд Лодочника. – Там Гурий и принимает. Только они на втором этаже, а внизу котлетная «Под мухой». Идем, искалоп. Уверен, здесь тебе понравится. Москвари – народ гостеприимный, хоть малость и с причудами.

      Андрей вслед за Тер-Петросяном взбежал по кафельным ступенькам. В ту же секунду двери котлетной распахнулись, и на крыльцо чинно вышел крохотный, лет семи, малец в белой косоворотке.

      – Приветствуем наших дорогих гостей! Патриарх ждет вас со спутником, достопочтенный ост Тер-Петросян.

      – Здравствуй, Кирюша. Спасибо, – Кимирсен на ходу потрепал мальца за вихор и вошел внутрь.

      Андрей следовал за ним.

      У бетонной стены, умело расписанной «под дерево», сидело на лавке оранжевое чучело большого зверя, похожего на медведя. В лапах это чудовище держало инструмент, напоминающий балалайку.

      – Что за зверь? – на ходу поинтересовался Лодочник.

      – Обычный розовый медведь, – кинул на ходу Тер-Петросян. – Неужели не знаешь? Патриарх говорил, что он был доставлен с поверхности.

      – А-а, точно! – решил не сознаваться Андрей. Или подыградь незнакомому пока, но уже почему-то симпатичному хозяину. – Как же я сразу-то не опознал? Просто шкура потемнела. Наверное, от времени.

      – Скорее всего, –