Волчий корень. Николай Александрович Старинщиков

p>– И ты опять промолчал? Что ты за личность такая, Ефремов?! – ворчала супруга. – Неужели так трудно? Работал ведь тоже у них… Они же ведь тоже люди.

      У Степаныча голова шла кругом. Недавно к Олегу подъехали трое и давай обрабатывать: типа, без них ему будет не обойтись. Короче, с услугами. Но сын отказался, не нужна ему никакая охрана. Да и денег нет, что запросили…

      – Так и будешь сидеть?! – доставала жена. – Делать ведь что-то надо!

      – Не мешай. Я думаю…

      Супруга поднялась из-за стола, вышла в зал. У нее работа неожиданно там появилась – вещи перекладывать с места на место.

      – Надумал?!

      Она вернулась на кухню.

      – Адвокат зелёными просит, – не выдержал Степаныч. – Штук пять, говорит, на первое время… А всего, с учётом судебного разбирательства, пятнарик как раз будет…

      Жена выкатила глаза.

      – Ты не ослышалась. Иначе, говорит, по вашему делу работать не буду…

      – Что у них там за ставки, ей богу…

      – Опомнилась! С луны прилетела!

      – Где взять…

      – Вот я и думаю…

      Ефремов не имел таких денег никогда. Ему не приходилось их видеть даже в чужих руках. У Олега денег тоже нет – фирмочка так себе. Едва налоги успевал платить. Квартиру если продать, хрущевку, и то не соберёшь.

      – Придется снова пойти, на поклон, – решил Степаныч. – Дождь кончится – пойду. Николай Николаевич должен помочь… Ученик всё же мой… Ещё курсантом…

      – Сразу надо было к нему!

      Серафима Семеновна присела к столику и стала учить супруга. Так, мол, и так. Работал тоже у вас. Следователем…

      – Старшим, – уточнил Степаныч.

      – Ну, ты знаешь, как там сказать.

      Степаныч, впрочем, не строил иллюзий. Следователь перед этим говорить с ним не захотел, так что надеяться оставалось только на адвоката. А тот вёл странную линию, назвав фантастическую сумму, которая, как он прямо сказал, уйдёт практически следователю. Но это же вымогательство чистой воды!

      – Помнишь, – говорила жена, – тебе цыган деньги кинул на стол и убежал? А ты бежал за ним по коридору.

      – Не догнал…

      – Потом на церковь пожертвовал. И даже квитанцию принес…

      – Цыган скупой попался. Кинул бы больше – может, не стал бы жертвовать…

      – Ещё кому не скажи!

      – Одного боюсь, – соображал Степаныч. – Упрутся… И будут гнуть прежнюю линию.

      – Смотри сам…

      – Здрасте! – опешил Степаныч. – Опять виноват буду…

      – Собирайся. Зонтик возьми и ступай. И без Олега не возвращайся.

      Степаныч сплюнул: еще не поймали, но уже ощипали…

      – Всё равно денег нет! – подгоняла Сима. – С богом!

      И Степаныч, взяв зонт, покинул квартиру. Не может такого быть, чтобы сын наркотой занимался – у него и дум таких не было. Поговорить надо с ним: по глазам оно видно будет – виноват или нет.

      Районное управление помещалось в бывших стройбатовских казармах. Ефремов сел в троллейбус, доехал до нужной остановки, дальше пошел пешком. По пути Степаныч пытался набраться смелости. Сейчас он придет к Николаю Николаевичу и спросит – как в полковниках ходится, не жмут ли погоны? Степаныч когда-то учил его готовить процессуальные документы, когда тот отрабатывал положенные дни во время практики…

      Степаныч поднялся на третий этаж, подошел к двери. Мимо сновали незнакомые люди, а он всё стоял. Потом толкнул дверь и вошёл в приемную. За столом сидела хмурая дама.

      – Мне насчёт сына. Дело в том, что его неправильно задержали…

      Ему не дали договорить. Занят начальник!

      – Но мне надо…

      – Запишитесь на приём! Или к Винокурову, заместителю по следствию! Начальник не может принять всё население.

      – Но мне нужно именно к нему! – торопился Степаныч. – У него заседание?

      – Нет…

      – Тогда я зайду…

      – Нет, вы не зайдете!

      Степаныч дернул дверь и скользнул внутрь. Дама пищала у него за спиной, цепляясь за локти.

      – Здравия желаю, Николай Николаевич! А ведь к вам не прорваться!

      Прахов оторвал взгляд от стола, затем поднялся и пошёл навстречу:

      – Какими судьбами?

      – Сынок… Думаю, арестуют…

      – Присаживайся, Степаныч. Сейчас разведаем.

      Прахов вернулся к столу, нажал на клавишу и поднял телефонную трубку.

      – Кто у тебя по делу Ефремова закреплен? – спросил он кого-то. – Неужели всё так серьезно, что надо тащить за решетку? – Он покачивал головой. – Отец тут его подошел, из нашей системы тоже… Про овец и волков это ты правильно заметил… И овцы целы, и волки сыты… Иногда так бывает…

      Ефремов был на седьмом небе. Давно надо было подъехать, так все теперь делают. Один он стеснялся всю жизнь… Зато честен.