В – значит виктория. Кира Измайлова

от отца и тетушки за это пристрастие… Они считают, что девушке не пристало увлекаться такими крепкими напитками.

      Я окинула брата внимательным взглядом. Нет, вроде бы рукав не оттопыривался, стало быть, он не успел плеснуть в чашку чего-нибудь горячительного, а то с него станется… Хотя у него и под полой фляжка имеется, и под штаниной, мне ли не знать.

      – А вы знаете, что изначально кишр – это вовсе не горький напиток из зерен? – спросил он.

      – Да что вы?

      – Да-да, сперва его готовили из высушенной мякоти и кожуры плода, – пояснил брат. – Их можно заваривать, как чай, получается очень приятный тонизирующий напиток – сейчас его называют белым джаманским кишром. Мы его тоже производим – у нас безотходное производство. Но здесь он распространения не получил, тут больше любят дзейлини всех сортов.

      – Ну а название прижилось, поэтому появился и черный кишр, из обжаренных зерен, – добавила я.

      – А какой кишр вы предпочитаете? – спросил он. – Говорят, по пристрастиям многое можно понять о человеке, нэсс.

      – Черный, – застенчиво ответила она. – То есть из зерен.

      – Неужто? Но, быть может, со специями? Щепотка перца придает кишру невероятную остроту.

      – Н-нет, просто черный, возможно, с малой толикой сахара…

      – Как необычно для юной девушки! – воскликнул Лисс. – Я полагал, такие особы любят сладость меда, нежный вкус сливок, тонкий аромат иаванского ореха… А вот истинную горечь кишра предпочитают люди постарше, ибо знают – жизнь такова же на вкус, как ничем не приправленный напиток!

      – Но за привкусом меда или орехового настоя теряется истинный аромат…

      – О да! – сказала я, подняв глаза от рукописи. – Аромат у необжаренных зерен настоящего джаманского кишра непередаваемый. Видите ли, нэсс, чтобы они достигли поистине насыщенного вкуса, их пропускают через желудок алефанта.

      – Что?..

      – Плоды кишра скармливают алефанту, – повторил Лисс, явно наслаждаясь спектаклем. – Ну, может, слышали: животное такое, очень большое, с хоботом? Ну вот. Пищи ему нужно много, так что несколько тачек кишра он съедает запросто. Ну а потом работники выгребают то, что он… гм… произвел, выбирают и промывают зерна, сушат…

      – Именно поэтому джаманский кишр настолько дорог, – добавила я. – Такая работа небезопасна. Помнишь, в позапрошлом году у нас на плантации один бедолага погиб?

      – А ему говорили – не стой под хвостом! Еще бы, когда на тебя валится целая телега… м-м-м… удобрения, немудрено шею сломать. Но оно того стоит, – мечтательно произнес Лисс и спросил: – Еще чашечку?

      Девушка побледнела и ответила:

      – Нет, благодарю.

      Ужин доконал ее: я приказала Адите нарядиться еще пышнее и подать национальные кушанья, а это, мягко говоря, на любителя. Бедная гостья смотрела на нас с Лиссом, как на людоедов, хотя, клянусь, мы пользовались столовыми приборами и не рвали мясо зубами!

      – Доброй ночи, – сказала она, ретируясь, а мы переглянулись.

      – Дурочка, – вынес