Медвежий угол. Фредрик Бакман

как ты бросаешь об стенку свой идиотский мячик.

      Петер вздохнул:

      – Тебе когда-нибудь говорили, что тебе надо работать адвокатом или кем-то в этом роде?

      Адвокат на другом конце засмеялся:

      – Если бы я не была профессиональным победителем в «камень-ножницы-бумага», то подумала бы над твоим предложением.

      – Да ты просто мошенница.

      – А ты врун.

      Вдруг Петер сказал с дрожью в голосе:

      – Я так тебя люблю.

      Мира захохотала, чтобы он не услышал, как она плачет, и сказала:

      – И я тебя.

      Они попрощались. Четыре часа спустя Мира обедала перед монитором, чтобы закончить пораньше и успеть купить гитарные струны для Маи – перед тем как заехать домой, чтобы отвезти Лео на тренировку. Петер и вовсе не обедал, чтобы не давать организму повода для новых рвотных позывов.

      Многолетний брак – дело нелегкое.

      В раздевалке юниоров непривычная тишина. Парни кожей чувствовали приближение завтрашнего матча. Вильям Лит, с бородой густой, как мех выдры, и весом примерно с небольшой автомобиль, хотя ему только что исполнилось восемнадцать, наклонился к Кевину и шепнул голосом, каким в фильмах про тюрьму просят нож, выточенный из зубной щетки:

      – У тебя снюс есть?

      В прошлом сезоне Давид в разговоре с Бенгтом упомянул, что одна подушечка снюса приносит больше вреда, чем ящик пива, и с тех пор Бенгт и родители готовы с юниоров скальп снять, если увидят на кармане джинсов потертость круглой формы от коробочки снюса.

      – Нет, – ответил Кевин.

      Лит благодарно кивнул и отправился на промысел дальше по раздевалке. Они играли вместе на первой линии, но, несмотря на то что Лит был крупнее и старше, Кевин всегда оставался безоговорочным авторитетом. Беньи, который пользовался чуть большим авторитетом, нежели Лит, дремал, лежа на полу, но, потянувшись за клюшкой, наподдал Кевину в живот.

      – Какого хрена?! – рявкнул Кевин.

      – Дай снюс, – попросил Беньи.

      – Слышь, гондон, ты чё, оглох? Бросил я.

      Беньи так и лежал на полу, не спуская глаз с Кевина, и продолжал тыкать его клюшкой в живот, пока тот не достал из кармана куртки почти полную упаковку со снюсом.

      – Когда ты уже поймешь, что мне бесполезно врать? – улыбнулся Беньи.

      – Когда ты уже начнешь сам покупать себе снюс? – ответил Кевин.

      – Возможно, это случится одновременно.

      Лит вернулся несолоно хлебавши и радостно кивнул Кевину:

      – Твои предки завтра будут на матче? Мать моя всей родне билеты купила!

      Кевин молча обматывал клюшку изолентой. Боковым зрением Беньи оценил ситуацию и, повернувшись к Литу, с ухмылкой сказал:

      – Не хочу тебя огорчать, Лит, но твоя родня ходит на наши матчи, чтобы полюбоваться на Кевина.

      Раздевалка взорвалась дружным хохотом. А Кевин был избавлен от ответа на вопрос о том, придут ли его родители. Беньи был идеальным товарищем, если не считать, что у