Антанта, Вера и Любовь. Михаил Азариянц

Найду работу, и мы поженимся.

      – Уж ты какой ушлый, а ничего, что ей только шестнадцать?

      – У ты, что хочешь чтобы на тридцатилетней женился?

      – Нет, вообще-то дело ваше – это я так, как бы рассуждаю.

      – Понятно: разговор в сторону уводишь, – покачав головой намекнул Серый.

      – Ну, то что ты хочешь от меня услышать, я тебе все равно не скажу, а то что она мне нравится – это и так ясно.

      – Ну она ведь на целых два года старше тебя.

      – И что из этого. Она не только красивая, но и умная и нежная.

      – Вот с этого места поподробней, – лукаво заметил Серый.

      – Да иди ты к черту, поподробней ему, ты и сам, малый не дурак, а и дурак немалый.

      Мы рассмеялись вместе и пошли дальше.

      Город был похож на большой военный лагерь, солдат и офицеров было больше, чем жителей.

      И мы не могли понять, для чего все? Боевых действий никаких не было, только большие военные корабли стояли на рейде, а катера баражировали в гавани, засоряя акваторий гарью и запахом керосина. Пляжи были пусты, сезон купанья еще не был открыт, лишь кое-где младшие морские офицеры и мичманы играли в карты, о чем-то громко говорили и смеялись. Мы никогда не видели их противников, с которыми они якобы намеревались воевать. Раньше были турки, но их кораблей не было, и они в основном засиживались в духанах, где курили кальян. Потом как появились, так же неожиданно исчезли, оставив после себя горы мусора. Англичане зашли в Батуми без единого выстрела. И вот теперь ходят здесь, чувствуя себя хозяевами. Нам все это не нравилось. Мы не понимали: есть власть, нет власти и вообще, только дома, была какая-то привычная обстановка. Правда по двору уже не гуляли важные индюки и не слышалось их гортанного клокотания потому, что мама давно их снесла на базар. Ведь их надо было еще и кормить. А кукурузу покупали теперь только для того, чтобы молоть ее и варить мамалыгу. Остались только две козы, которые и зимой и летом сами находили себе еду, а нам давали по два литра молока. Которым мама поила только младших: Женю и Валю.

      – Слушай, – опять прервал мои размышления Серый, – вон смотри: там в картишки играют, и он указал кивком головы в сторону пирса, – может пристроишься?

      – Мою голову в петлю суешь? Ничего себе друг!

      – Да я же играю только в дурака.

      – Ладно попробуем, только смотри, если проиграю, как ты говорил, хватаю деньги и наутек, и ты тоже, только в разные стороны.

      – Договорились. Только ты уж постарайся выиграть.

      Пятеро английских морячков жарко спорили, перебивая друг друга. Когда мы подошли, они тут же умолкли, а потом один из них хлопнув приятеля по спине, сказал по-английски: что затихли, они же не понимают, о чем мы говорим.

      А говорили они об убийстве английского мичмана, которого нашли в пещере по объявлению. И что в кармане брюк его была россыпь опия, и что им ясно, что это работа турок, и что местное население травкой не торгует, а те кто курит, сам ходит за кордон. Они говорили еще и о загадочном исчезновении двух их товарищей. И теперь им стало ясно, что без контрабандистов дело не обошлось.

      Они