В могиле не опасен суд молвы. Алан Брэдли

когда у вас будет минутка, сэр, вы должны поделиться своими взглядами на использование гвоздей с широкой шляпкой в качестве декора. Я знаю, есть много разногласий, особенно в отколовшихся приходах[9], но…

      Я умолкла, позволив словам повиснуть в воздухе.

      Гробовщики любили использовать медные гвозди с широкой квадратной шляпкой – это недорого и эффектно. Я с интересом прочитала об этом в книге «Гробы и их изготовление», зачитанный экземпляр которой хранился на верхней полке в бесплатной библиотеке Бишоп-Лейси.

      Я сделала вид, что смущена, с трудом заставив себя мило покраснеть, – а это непростая задача. Надо задержать дыхание и выдохнуть воздух из легких в голову, и сделать это незаметно.

      – Я польщен, мисс де Люс, – сказал гробовщик. – Возможно, в другой раз.

      Я изящно склонила голову и одарила его робкой улыбкой. Хорошо, что у меня нет при себе веера!

      Он щелкнул каблуками или мне показалось?

      Так или иначе, он быстро ушел, чего и следовало ожидать от человека его сословия.

      – Какой у тебя приятный отец, Хоб, – заметила я.

      Он ухмыльнулся от уха до уха.

      – А теперь, – продолжила я, переставая изображать из себя герцогиню, – пойдем и посмотрим, что на этой пленке.

      Глава 5

      К счастью, аптека находилась прямо напротив церкви, так что мы почти не рисковали наткнуться на кого-то, кто меня знает. Еще не хватало, чтобы меня остановила и начала допрашивать полиция, хотя даже это лучше, чем встреча с Даффи или Фели.

      Фели! Я совсем о ней забыла! Я вышла из церкви вместе с констеблем Оттером и оставила ее извлекать водопад звуков из церковного органа. Насколько я ее знаю, может, она там так и сидит. «Искусство фуги» старины Иоганна продолжается час с четвертью, а уж если моя сестра расстроена и недавно поела, прерываться она не станет.

      «Чары музыки могут смягчить душу зверя», – говорит Уильям Конгрев в пьесе «Невеста в трауре».

      «Музыка и куриные сэндвичи – вот что ему нужно было сказать», – однажды заметила Даффи, когда за обедом Фели вылетела из-за стола и нашла утешение в одной из самых прекрасных и душещипательных сонат Бетховена.

      – Ты сказала, что сама заплатишь? – уточнил Хоб, нарушив ход моих мыслей.

      – Да, – подтвердила я. – Но давай-ка поспешим, пока я не передумала.

      Если мы быстро проявим пленку, я, может быть, успею вернуться в церковь, пока Фели не заметила мое отсутствие.

      – К чему спешка? – спросил Хоб, пронзая меня внимательным взглядом.

      – Ни к чему, – ответила я, прикусив язык. – Просто я схожу с ума по воздушной съемке. Я не видела хорошей аэрофотографии уже сто лет. Раньше их в большом количестве печатали в «Иллюстрированных лондонских новостях», но это было еще до войны. Теперь они никого не интересуют. Кроме тебя и, разумеется, меня.

      Я широко улыбнулась ему, и он расплылся в ответной улыбке.

      Аптека располагалась на центральной улице дверь в дверь с мясной лавкой. «Уонлесс и сыновья, аптекари», – гласили отслаивающиеся черные с золотым буквы над

9

Флавия имеет в виду английских протестантов, которые откололись от англиканской церкви в XVI, XVII, XVIII веках.