То, что меня держит. Оксана Ивановна Семык

у нее иконка стоит в красном углу, а за ней домовой живет, представляете?

      Соня мрачно фыркнула в ответ.

      Они спустились в вестибюль и уселись на стулья в пустующем сейчас гардеробе.

      Нестеров вытянул перед собой длинные ноги в потертых джинсах, откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.

      – Значит, вы, Софья, не верите в чертовщину? – внимательно разглядывая ее своими ореховыми глазами, спросил реставратор.

      – А вы– то сами верите в этого Хозяина? – вскинула она подбородок, не отводя взгляд.

      – Я? – Сергей поморщился и покачал головой. – Мне тут про него все уши прожужжали, но не поверю, пока сам не услышу эти странные шаги и стоны. Что– то до сих пор не приходилось. Впрочем, – его глаза озорно блеснули, – может, и услыхал бы что, но моя мастерская не в самом музее расположена, а в маленьком флигеле во дворе, позади здания. Туда можно попасть по галерее, вход на которую – под парадной лестницей. У меня там спокойно. Забегайте как– нибудь в гости – я вас чаем напою.

      Пропустив приглашение мимо ушей, Соня полюбопытствовала:

      – Что вы думаете про эти две смерти?

      Реставратор пожал плечами, но Соня, доверявшая своей интуиции, мгновенно уловила фальшь: его беспечность показалась нарочитой.

      – На первый взгляд ничего криминального: несчастный случай и самоубийство. Бывает. – Нестеров задумчиво погладил пальцем щетину на подбородке. – Хотя, конечно, то, что эти два события почти совпали, не может не удивлять.

      Соня подхватила:

      – Вот и мне кажется, не все так просто.

      Серегей криво усмехнулся, склонил голову набок и опять скрестил на груди руки:

      – Ну так за чем же дело стало – возьмите и распутайте это коварное преступление.

      В его тоне Сонечке послышалась насмешка.

      – Вот возьму и распутаю!

      Нестеров поднял руки, словно сдаваясь:

      – Да ладно, я же шучу.

      – А я нет, – уперлась Соня. – Не люблю, когда из меня делают дуру. – При этих словах ей вспомнился Владик Ошкурко, и она, сжав кулаки так, что ногти вонзились в ладони, закончила уверенным тоном: – Выведу я этого Хозяина на чистую воду. А вы мне поможете.

      – Это как? – искренне удивился собеседник.

      – Расскажете обо всех, кто работает в музее. Идет?

      Реставратор возвел хитрый взгляд к потолку, словно пытаясь прочесть там ответ.

      – Ну– у– у… Даже не знаю… Надо подумать…

      «Выпендривается, зараза», – поняла Соня и, кокетливо улыбнувшись, предложила:

      – Вы же приглашали меня к себе в мастерскую – вот давайте завтра, ближе к обеду, я к вам и постараюсь заглянуть. С вас – чай, с меня – что– нибудь к чаю. А заодно и посплетничаем немного.

      Лицо Сергея просияло.

      – Договорились! Кстати, – заявил он, – обожаю овсяное печенье.

      Поднимаясь со стула, Соня мысленно вздохнула: интересно, все реставраторы такие наглые, или только этот?

      Вернувшись в «чайную», Соня обнаружила там