То, что меня держит. Оксана Ивановна Семык

что созданный совет старост завода…

      Соня, все– таки сделавшая себе бутерброд и теперь жевавшая его, заинтересовалась было историей о кладе, но тут же снова заскучала, разглядывая рассказчицу. Вот и эта тоже оживилась, даже разрумянилась, ненадолго перестав напоминать вампира. Все они тут какие– то слегка чокнутые, что ли? И у нее тоже горят глаза. Судя по их серому цвету, Дракулина – ненатуральная брюнетка. Наверное, уже красит волосы, чтобы скрыть седину, ведь ей на вид далеко за сорок. Но, похоже, она еще не сдалась в битве за уходящую молодость – старается за собой следить и, в общем, неплохо выглядит. Хотя одета пусть и не безвкусно, но простовато. Да и какой может быть гардероб у модниц в этом захолустье?

      Размышляя так, Сонечка слушала вполуха рассказ про купца.

      – Ну а потом началась гражданская война, и бывший магазин стал военным штабом, – увлеченно повествовала Акулина Семеновна. – Он по очереди переходил то к белогвардейцам, то к колчаковцам, то к партизанам– анархистам, а после к красногвардейцам. – Тут она понизила голос и заговорила интригующим полушепотом: – И каждый раз в этом здании допрашивали, пытали и убивали людей. Не удивительно, что здесь накопилось столько негативной энергии. Духи замученных жертв до сих пор бродят по этому дому. – Акулина Семеновна округлила глаза, сделала паузу и, переведя дух, добавила бодрым тоном: – Вот это мы обычно рассказываем, когда проводим экскурсию «Легенды нашего музея». – Она улыбнулась. – А под настроение иногда делимся с посетителями тем, что лично испытали на себе. Я сама сколько раз слышала тяжелые мужские шаги на втором этаже, когда там никого не было.

      Карлсон поддакнула:

      – А я привидение недавно видела: бородатый мужчина вдруг появился в старом зеркале. Как же я перепугалась!

      Дракулина, размешивая сахар в чашке с чаем, добавила:

      – Я однажды услыхала детский плач наверху. Подумала: может, кто из экскурсантов ребенка забыл. Поднялась, обошла все залы – никого.

      – И еще, – вспомнила Карлсон, снова поправив съехавшие очки, – в разделе «Этнография» шаманский бубен с изображением трех миров время от времени переворачивается сам собой вверх ногами. У меня уже привычка – первым делом утром его проверять – не нашалил ли Хозяин снова. – Видя по лицу Сони, что она не верит рассказу, Наталья Ивановна подтолкнула локтем Тутту: – Мариночка Корнеевна, подтвердите.

      Та подала голос:

      – Так и есть. И я плач тот слышала. И бубен перевернутый видела. И не я одна.

      Все, кроме Сони, закивали.

      Она посмотрела на Шефа.

      – Алексей Юрьевич, вы тоже верите в Хозяина?

      Тот кинул взгляд на Наталью Ивановну, дожевал бутерброд и развел руками:

      – Да я бы рад не верить, но и сам не единожды слышал шаги на втором этаже. А наш сторож говорит, что по ночам даже крики раздаются, и сигнализация несколько раз срабатывала без всякой причины. – Он откинулся на спинку стула. – Между прочим, «шумный дух» в музеях встречается