Инквизитор. Мощи святого Леопольда. Борис Вячеславович Конофальский

ему солдат, взвешивая цепь в руке.– А пока пей вино, да веди потом нашу Брунхильду в покои её. А мы тебе завидовать будем.

      Юноша и не нашёлся, что ответить, а Волков, Сыч и Ёган пошли к себе. А Ёган говорил поднимаясь следом за солдатом:

      – Ох и легко вам даются деньги, господин.

      А Сыч был мрачен. Будь его воля, зарезал бы он этого мальца.

      – Ну что?– Спросила Агнес, когда они вошли в покои.– Прогнали похабника?

      – Тут спать будешь,– отвечал ей солдат.

      – Тут?– Девочка смотрела на него удивлённо.

      – Тут.

      – Я с этими на полу спать не буду,– Агнес поджала губы.

      – Ложись со мной, – сказал солдат, – кровать широкая.

      Агнес согласилась без слов, стала снимать платье. Осталась в рубахе полезла к солдату в кровать, долго мостилась.

      – Ишь,– бубнил Ёган, укладываясь между монахом и Сычом,– что не баба – то благородная. На полу не лягут, всё в кровать к господину норовят.

      Вскоре все уже спали, дорога выматывает, не спал только Сыч, ворочался да вздыхал. Мечтал зарезать Удо Бродерханса.

      Луна уже плыла по небу, когда неприметный человек вошёл о дворец Его Высокопреосвященства. Человека стража даже не остановила, просто провожала взглядом, когда он проходил мимо.

      Он бывал тут не раз, знал куда идти. Когда он добрался туда, куда нужно он остановился и низко кланялся.

      – Ну, что так долго,– недовольно произнёс канцлер Его Высокопреосвященства,– мне уже должно быть на докладе. Жду тебя.

      – Не мог уйти, хотел доглядеть, чем дело кончится.– Сказал пришедший.

      – Не тяни.

      – Наш головорез, бабу свою продавал.

      – Вот как?– Приор Брат Родерик заинтересовался.– Продал?

      – Продал за талер. Какому-то сопляку из местных пекарей. Видно у героя денег нет, хотя до того платил за стол не скупился. Его холоп по дворам ходил, искал жильё подешевле, в трактире, мол, дорого.

      – А стол был богат? Сам ел, или холопов своих хорошим столом баловал.

      – Не беден, стол был, сыр, окорок, колбасы. Пиво. Сам ел немного, сначала бродяг кормил из пришлых коих в городе последнее время много, потом и холопам своим дал есть.

      – Что за бродяги?

      – Не могу знать, двоих видел впервой, одного бородатого видал раньше, из ратных людей он. Сейчас ищет чем поживится, в солдаты не идёт, ноги у него нет.

      – О чём говорили, не знаешь.

      – Не знаю, монсеньор, говорили тихо, хотя почти до драки доходило. Кулаки совали под нос друг другу. Наш герой на расправу скор, и не труслив, людишки его побаиваются. Думаю, что умён, смотрит на человека с прищуром, слушает его внимательно, думает что то. Но умён не шибко, вспыльчив больно. Волю рукам даёт.

      – Ещё есть что?

      – Нет, монсеньор, завтра ещё погляжу за ним.

      – Выясни кто другие бродяги, с которыми он пил. Ступай. Стой.

      – Да, монсеньор.

      – А что ж за баба там такая, что за неё талер отдали. Неужто, так хороша?

      – Зуба у неё нет.

      – Всё что ты разглядел?

      – Нет,