Инквизитор. Мощи святого Леопольда. Борис Вячеславович Конофальский

он.– Ладно, возьми шар, погляди в него.

      Агнес кивнула и бегом кинулась за другими людьми Волкова, что уже шил от собора в трактир.

      – Ведьма, она господин, ох ведьма,– начал Ёгвн,– я вот…

      – Молчи, дурень, стоишь, орёшь на всю улицу.– Оборвал его кавалер.– Пошли к художнику.

      Художник был беден и молод, Волков, оглядел нищий его дом и хотел уже уйти, но художник, упросил его не уходить. Говорил, что нарисует герб на бумаге, и если господину рыцарю понравится, то и щит его разрисует.

      Он был первый, из посторонних, кто назвал Волкова «господином рыцарем». И «господин рыцарь» согласился. И не пожалел о том.

      – Каков будет щит?– Спрашивал художник и тут же начинал рисовать.

      – Кавалерийский треугольник.

      – Цвета: Один? Больше?

      – Два. Голубой и белый,– отвечал кавалер, не задумываясь.

      – Мудрый выбор, лазурь, серебро. Лазурь – небо, верность честность. Серебро – благородство и чистота. Как рассечём?

      – По горизонту, белый – сверху.

      – Мех, пояса, перевези?

      – Лишнее. Коршуна, чёрного коршуна рисуйте. Одна колдунья звала меня коршуном.

      – Господин, коршунов, орлов, кречетов и соколов на щитах много.

      – Да? – Кавалер на миг задумался. – А вороны часто встречаются?

      – Нет, не часто, никогда не видел, прекрасный выбор, ворон символ мудрости и течения времени.

      – Рисуйте ворона, а в лапах он должен сжимать горящий факел, так хотел архиепископ.

      – Итак, черный ворон с горящим факелом на лазурном поле, с серебряным небом,– закончил рисунок художник.

      Волоков внимательно смотрел на него и был доволен:

      – Сделайте ворона пострашнее.

      – Сделаю ему рубиновое око.

      – Ёган, дай художнику щит. Хочу забрать его завтра.

      – К утру лак высохнет, будет готов, с вас два талера, господин.

      Волков молча достал монеты.

      – Господин рыцарь, а не желаете себе ещё штандарт с гербом, и сюрко в ваших цветах, для ваших людей?– Предложил художник.– У меня есть хороший портной и белошвейка. Всё будет красиво.

      – Да, мне это нужно.– Согласился кавалер.– Штандарт и пару сюрко.

      – Попоны для коней в ваших цветах.

      – Лишнее.

      – Тогда с вас ещё четыре талера. И работы займут три дня.

      – И ни днём больше,– сказал Волков и снова полез в кошель.

      Пировал он со своими людьми, за столом были все, кроме Агнес. Можно сказать, что кавалер был счастлив. Он заказал музыкантов.

      И благосклонно принимал тосты и от Сыча и от Полески. Особенно его радовала, ворчливая зависть пьянеющего Рохи.

      – Чёртов, мошенник,– после каждого тоста негромко добавлял Скарафаджо,– надо же, сам архиепископ ему шпоры повязывал.

      Или:

      – Чёртов, ловкач, как он так умудрился, надо же! Проныра! Вот, что значит дружить с офицерами.

      А Брунхильда раскраснелась от вина и поглядывала на него уже не столь злобно как совсем недавно. А Ёган и вовсе гордился так, как будто это он стал рыцарем. Орал больше всех, был уже изрядно пьян.

      А