Плоть и сталь. Михаэль Драу

отвязать себя и поставить на пол. Ноги, впрочем, подогнулись.

      – Ох уж, горе ты моё! – проговорил тот, кто назвался Папой и Блисаргоном Баркью, поддержав Милу и прислонив её к стенке.

      В комнату вломилось несколько громил, но Блисаргон подхватил с пола пулемёт, оброненный парнем со шрамом, и процедил, чуть прищурив свой единственный глаз и всё так же вызывающе держа левую руку в кармане шубки:

      – Мальчики, Папочка слегка сердит. Не злите его ещё больше…

      Громилы медленно отступили, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, а потом и вовсе ретировались. Блисаргон улыбнулся, затем обхватил Милу правой рукой за талию и помог покинуть жуткое место.

      – Вы меня не бейте, пожалуйста, – бубнила сонная Мила. – Я и так всё сделаю. Я всё умею.

      – Верю, верю, – Блисаргон ловко открыл дверцу своей машины и свалил аморфное тело на переднее сидение, сам плюхнулся за руль, а пулемёт швырнул назад. К паре-тройке других единиц огнестрельного оружия.

      – Всё-то вы умеете, всё знаете, а в истории вляпываетесь одна другой занимательнее. Вот что бы вы делали без дядюшки Блиса? – тон Папочки был самым что ни на есть поучительным. – Тебе повезло, дорогуша, что я как раз Топливо там покупал неподалёку. А то всё, распотрошили бы тебя. На благо здоровья нации.

      Мила всхлипнула.

      – Ну не реви, дурёха. Сейчас приедем, отмоешься, отоспишься, отъешься, будем думать, куда тебя применить, – деловито проговорил Папочка. – Не бойся. Заниматься тебе придётся тем же самым, что на улице, только в тепле и довольствии. Будешь слушаться Папочку, всё будет хорошо. Папочка тебя не даст в обиду всяким невоспитанным мальчишкам. А если решишь уйти – ну что ж… Каждый сам решает, что ему выгоднее. Вот, например, те же торговцы. Идиоты. И тебя потеряли, и деньги, которые я совершенно честно мог бы за тебя заплатить. Лично я бы на их месте посчитал более выгодным моё предложение, чем размахивание пушкой…

      Мила ткнулась лбом в приборную панель, балансируя на грани сна и бодрствования.

      Сколько они ехали и куда, «девочка» не знала. Потом машина остановилась, Милу снова куда-то поволокли, придерживая за талию.

      Старинный полутемный дом, давно нуждающийся в капитальном ремонте. Ступеньки под ногами кажутся бесконечными, а полоски ламп на стенах как будто прогибаются…

      Блисаргон Баркью тащил Милу вверх по лестнице, когда дверь в каморку хозяина дома приоткрылась, и в узкую щель выглянула небритая физиономия с вытаращенным и дёргающимся покрасневшим глазом.

      – Очередную шлюху привёл? – прокаркал сиплый голос. – Какого чёрта? Развёл тут бордель, понимаешь!

      – Господин Тригз, – лучезарно улыбнулся Блисаргон, не задерживаясь, – кажется, я исправно плачу вам за квартиру. Пожаров и потопов мы не устраиваем, наоборот, частично отремонтировали дом. Что Вам не нравится? Может быть, предоставить абонемент на посещение моего гнёздышка райских птичек?

      – Иди ты на хрен! –