Исток бесчеловечности. Светлана Бринкер

признаёт договор, подписанный отцом, иначе бы её здесь не было.

      Морда насекомого оказалась прямо напротив младшей Нойн и ключника: те не пытались атаковать гигантское насекомое, поэтому их не схватили. Ключник говорил медленно и чётко, неуверенный, что враг его понимает.

      – Согласитесь, Прово должен был себя назначить вашим рабом на вечные времена. Но раз уж ему позволено откупиться дочкой, значит, и девочке полагается шанс на спасение. Еды в болоте хватает. Куском больше – куском меньше… Могу ли я предложить нечто сравнимое по пищевой ценности?

      – П-пха… – вырвалось изо рта существа, звук лёгкого насмешливого сомнения. Таракан отодвинулся. Грязь заколыхалась, шушуны ещё крепче вцепились в Бретту с Минцем, оставляя царапины. Штиллер забеспокоился, что запах крови приведёт монстра в бешенство. Алисия молчала. Рен глянул ей в лицо и понял: девушка совершенно парализована страхом и уже не слышит, о чём идёт речь.

      – Я где-то читал, – предложил он, – что три загадки или сложных поручения могли бы…

      – Одно, – прервал монстр и картинно, по-людски опустил нижнюю челюсть, позволяя полюбоваться его трёхстворчатой пастью. На обездвиженного наёмника оттуда закапал какой-то мерзкий белый секрет. Минц зажмурился. – Одного поручения вполне хватит, Финн. Если не справишься, я тебя съем. Думаю, за это мне вручат королевскую медаль или всю оомекскую область пожалуют.

      – А как вы заметили, что я Финн, как его… Биццаро? – осторожно спросил ключник. Он испытывал ни с чем не сравнимое ощущение стоящего под петлёй при известии, что казнь откладывается. – В смысле, разве бросается в глаза?

      – Если присмотреться, заметно, – промямлил таракан, словно у него во рту была каша. – Ты же не дышишь. Не обращал внимания?

      Нет, не обращал. Товарищи покосились на него с ужасом. Действительно, провалившись в трясину и не двигаясь, Рен сразу оказывался лежащим на поверхности. Ерунда, не может быть! Штиллер несколько раз вдохнул и выдохнул содержимое воздушного пузыря, наколдованного болотником. Видимо, не любителя жрать падаль. Таракан наблюдал, потирая усики.

      – Испугался? Ха-а. Ты не покойник, дышать можешь. Но не должен, в отличие от нас. Так что бы поручить такого особенного? Не в Оомек же вас за мороженым посылать…

      – А остальные? Тоже не дышат? – голос Штиллера дал петуха.

      Владыка Болот поглядел с упрёком, но беззлобно. Проблема гостя его забавляла.

      – У остальных своё. Не отвлекайся. Ещё раз помешаешь – передумаю!

      Вдруг морду чудовища перекосило от попытки выразить нелюдской мимикой чисто человеческое злорадство.

      – Придумал, – объявил болотник. – Я ещё Прово поручал. Но неспешная жизнь в темноте сделала его глупым и печальным, стратег из него теперь никакой. Слушай загадку, Финн. Болото принадлежит мне. Я знаю в нём каждую кочку и поваленную корягу, каждую ведьму в домике из детских костей, каждую жабу и чёрную мумию