Балтийское небо. Николай Чуковский

у него никого не было.

      – Ты бросил его аккуратненько, – говорил Рассохин, с ненавистью глядя ему в лицо. – Ты его ведомый и должен был смотреть, чтобы никто не зашел к нему в хвост. А ты аккуратненько бросил его.

      – Я сбил «Юнкерс», – сказал горбоносый, глядя на Рассохина прекрасными, слегка навыкате глазами.

      – Плевать я хотел, что ты сбил «Юнкерс!» – крикнул Рассохин. Он побледнел от гнева, и все щербинки у него на лице стали еще заметнее. – Ты погнался за «Юнкерсом», а его застрелили. Не бывает таких случаев, когда можно оставить ведущего! Не бывает!

      – Я сбил «Юнкерс», – повторил горбоносый упрямо и обернулся.

      Он, видимо, уже очень много раз повторял эту единственную фразу.

      Рассохин ударил веснушчатым кулаком по столу. Он хотел крикнуть, но бешенство перехватило ему горло, и он почти прошептал:

      – Пошел вон!

      Горбоносый свернул свой кожаный шлем в жгут и вышел из комнаты, протискавшись между Кабанковым и Луниным.

      – Капитан, – сказал Кабанков, видимо страдавший, что все это происходило при постороннем человеке. – К вам прибыл товарищ майор из дивизии.

      Рассохин, жмурясь от света лампы, глянул в дверь и тут только увидел Лунина. Заметив майорские нашивки у него на рукавах, он неторопливо встал со стула и оказался человеком среднего роста, очень плотным, широким. Он глядел на Лунина с тем же выражением бешенства, с каким только что глядел на горбоносого.

      – Явился в ваше распоряжение, товарищ капитан, – сказал Лунин, вытягиваясь и поднося руку к фуражке.

      Рассохин не сразу понял и долго рассматривал сопроводительную бумажку, выданную Лунину в штабе дивизии. Наконец догадался и сел. Лунин снял фуражку и вытер платком вспотевший лоб.

      – Вы летчик? – спросил Рассохин, разглядывая лысеющую голову Лунина и всю его несколько грузную фигуру.

      – Летчик, – ответил Лунин.

      Глаза Рассохина сузились и стали насмешливыми:

      – Из гражданской авиации?

      – Из гражданской.

      – На истребителях летали?

      – Очень мало. В запасном полку.

      – В бою были?

      – Не приходилось.

      О своем участии в Гражданской войне Лунин поминать не собирался.

      – Так вас к нам на пополнение? – спросил Рассохин уже совсем издевательски. – Вместо Никритина?

      Лунин молчал.

      – Почему же вас одного? – продолжал Рассохин. – Нас осталось пять человек. Они вам об этом не говорили?

      Лунин молчал.

      Рассохин тоже замолчал и задумался. И вдруг сказал совсем по-иному, спокойно и без всякой насмешки:

      – Дадим товарищу майору самолет Никритина. А, Кабанок?

      – Другого нет, – сказал Кабанков.

      – Байсеитов! – крикнул Рассохин.

      Горбоносый летчик вошел в комнату, вытянулся и уставился на Рассохина черными упрямыми глазами.

      – Вот майор Лунин будет летать на самолете Никритина, – сказал ему Рассохин. – Но я тебя ему