Так и есть. Книга вторая. Андрей Дорофеев

что отношения у нас у всех изначально сложились так, что все теплые эмоции делились «на всех». Мы все горячо переживали любые проблемы институтских друзей, с которыми нас свела судьба, и мы горячо радовались любому успеху своих товарищей из нашего небольшого союза, группы «ИУ 1—12» факультета «Информатика и системы управления» МГТУ имени Баумана. Так и вышло, что очень быстро мы стали одной, не очень большой, семьей. Что до меня, так я, просто попав в этот коллектив, сразу ощутил, что меня наконец-то впервые в жизни окружают единомышленники, интеллектуалы в самом прозаическом смысле, и раздолбаи в самом возвышенном смысле этих понятий.

      Мы стали одной семьей и это семейное отношение друг к другу, полагаю, останется у нас навсегда.

      Именно потому я всегда испытывал удовольствие, граничащее с экстазом, осознавая, что с самыми уважаемыми и почитаемыми мною людьми мне довелось испытать полное понимание и встречную дружескую симпатию. Поэтому Кирилл для меня был больше, чем другом – в определенном смысле он стал для меня отражением меня самого, и свою искреннюю дружескую любовь к этому товарищу я планировал пронести до самого конца своей наиболее дееспособной части биографии.

      И вот я стою почти на пороге его дома и дежурно-весело отмечаю про себя: Аленка, как всегда, самая ответственная и серьезная из нас, философски восприняла мои утренние сообщения Кириллу и заранее подготовилась к встрече.

      Мне даже становится немного смешно – я не удивлюсь, если Кирюха и не вспомнит, что общался со мной несколько часов назад. И я даже немного завидую ему – как много приятных сюрпризов преподносит ему жизнь в силу этого качества его натуры. Он ведь обрадуется, увидев меня!

      Аленка улыбается и зовет меня давно знакомым, немного девчачьим, но при этом по-женски глубоким и по-хозяйски радушным голосом:

      – Андрей, заходи!

      Я тоже улыбаюсь и радостно вламываюсь в дом:

      – Спит?

      Аленка смеется и кивает. Потом подсовывает мне тапочки и вполне дежурно вопрошает:

      – Обедать будешь? Я суп сварила.

      Мне немного неловко, что я примчался посреди недели, не предупредив заранее, просто поставив перед фактом, и эксплуатировать гостеприимство Аленки мне, конечно же, не хочется.

      Разумеется, я начинаю неуклюже оправдываться.

      – Аленка, ты уж прости, совсем не хотел вас тревожить, тут просто такое дело, действительно очень важное дело…

      Она снова смеется:

      – Кирилл получил несколько сообщений от тебя, но не проснулся, – (я бы сильно удивился, кабы случилось иначе), – ну я его все-таки разбудила, подумала, что наверное что-то важное, если так настойчиво пишешь, – (мысленно краснею, так как понимаю, что не вполне понимал и даже совсем не запомнил, что делал в эти утренние часы), – а он сперва пробубнил, что, мол, дай ему адрес, встретим, а потом что-то глаза прорезал и пошел на кухню. Выпил зачем-то стакан коньяка и вернулся, рухнул и захрапел.

      Теперь