Война с НИЧТО. Эта война начинается в детстве и продолжается всю жизнь. Гайк Октемберян

в эту роту, словно ОН был каким-то худшим из худших. – НИЧЕГО, – ответил НИКТО на ходу. – Уходи отсюда! – Я ухожу. – Не смей здесь появляться! НИКТО, когда вышел наружу, опять присел на ту скамью, которая находилась рядом с казармой, чтобы понежиться в ночной прохладе. Прапорщик ушёл в столовую. – Пошли. Сейчас фильм начнётся, – старший сержант опять стал звать ЕГО, присев рядом с НИМ на эту скамью. – Нет. Не нужно. Сейчас этот гад опять появиться. – Пойдём. Он больше не придёт. – Придёт. – Да не придёт он! Пошли! Те «деды», которым пришлось выходить из этой роты, стали опять в неё заходить и НИКТО ПОТЯНУЛИ за собой. Прапорщик вскоре опять появился, назвал «козлами» тех, кого снова стал выгонять. У одного НИКТО блестела выбритая кожа головы, которую освещал экран телевизора в тёмном помещении казармы. ОН опять выходил последним. – Опять ты здесь! – Я ухожу. – Я тебе, что говорил? – Я ухожу. Один несчастный телевизор есть, и смотреть его, как одно сплошное издевательство над собой. – Что ты сказал? НИКТО уже выходил наружу, когда получил из-за спины пощёчину. ОН развернулся. – А ну-как, иди сюда! – сказал прапорщик, хватаясь при этом за локоть правой руки НИКТО ДВУМЯ руками, чтобы ВТЯНУТЬ ЕГО назад. Затем он тут же ДВА раза ударил ЕГО кулаком по лицу. Может, этот прапорщик получил вдохновение от того, что, как он совсем недавно позволил себе с одним расправиться? НИКТО взрывом ответных ударов взял и сильно потеснил прапорщика, чьё положение спасли забежавшие «деды». НИКТО остался стоять у дверей, когда ЕГО оттащили от прапорщика. А прапорщик почувствовал, что НЕ ТЯНЕТ на то, чтобы одними кулаками попытаться одолеть ЕГО, и с заметавшимся взглядом стал искать что-то подходящее, что можно было схватить и чем можно было ударить. Он ПОТЯНУЛСЯ к граблям, стоявшим в углу с лопатами и мётлами. НИКТО был готов к удару, но как-то ЛЕГКО ЕМУ удалось оказаться за дверьми на крыльце. От удара по двери на уровне ЕГО головы грабли сломались. Прапорщик с одним уже черенком в руках бросился к НИКТО. А ОН спокойно хлопнул дверью прямо перед самым носом прапорщика, спрыгнул с крыльца, сбросил тапочки и босиком побежал в тёмную глубину части. – Я тебя всё равно поймаю! – крикнул ЕМУ остановившийся прапорщик. – Не поймаете! – Я с тобой всё равно РАЗДЕЛАЮСЬ! – Сначала найдите!… Товарищ прапорщик! Вы – не человек! НИКТО ещё больше углубился в темноту, где решил немного подождать, пока всё остынет. Издали, из темноты, ОН стал наблюдать за освещённым местом у входа в роту материального обеспечения, где «деды» собрались на крыльце. Оттуда один из них направился в сторону НИКТО и стал звать ЕГО пойти с ним. – Пошли. – Куда? – Пошли. Посидим на крыльце. – Нет. Не нужно. – Пошли. Не бойся. – Я не боюсь. Просто не нужно ДЕЛАТЬ продолжение. – Пошли. Если он попробует тебе хоть слово сказать – мы его так ОТДЕЛАЕМ, что не обрадуется. Пусть убирается в свою столовую. Я могу всю ночь просидеть на крыльце. Это никого