Война с НИЧТО. Эта война начинается в детстве и продолжается всю жизнь. Гайк Октемберян

майор. – Да. -Ты посудой пользуешься? – Да. -А мыть её кто-то должен? Всё было ПРАВИЛЬНО в словах майора, но память вызвала огромную волну всего того, что накипело в НЁМ, и эта волна подкатила к горлу подобно огромной толпе, которая бросилась к узким дверям. И НИЧЕГО в ответ майору НИКТО выпалить не смог.

      «А что ему скажешь в ДВУХ словах?…»

      – Понятно… – выдавил из себя НИКТО после возникшей паузы и закончил разговор. Этот наряд длился всего сутки и оказался самым последним для НИКТО. НИКТО не раз обращал внимание на то, что не только у НЕГО в горле могла застрять ЦЕЛАЯ КУЧА слов. На послеобеденном разводе начальник штаба СДЕЛАЛ замечание одному «деду», поднимавшемуся на «смену»:

      – Товарищ солдат! ПОДТЯНИТЕ ремень.

      «Дед» даже не пошевелился, но горло у него сдавилось от какой-то подкатившей к нему волны, и глаза загорелись ненавистью. – Товарищ рядовой! Я к Вам обращаюсь… ВЫПОЛНЯЙТЕ!…ДВА наряда вне очереди!…Отвечайте!… – Есть… ДВА наряда… – «дед» СДЕЛАЛ над собой усилие и сумел вытолкнуть через сжатое горло клубок из нескольких слов. Майор ПОТЯНУЛСЯ к бляхе ремня рядового, чтобы помочь «деду» ВЫПОЛНИТЬ его требование. – Снимите ремень… Вот так… А теперь ПОДТЯНИТЕ… Теперь можете надевать. Для «дембелей», рвавшихся домой, последние дни, были особенно мучительными_: одной ногой они были уже как на свободе, а ВТОРОЙ всё так же оставались в армии. За эту ВТОРУЮ ногу их старались так крепко держать, чтобы напоследок выжать из них всё, что ещё в них оставалось. И число этих последних дней, как ПРАВИЛО, росло. НИКТО по своему внутреннему состоянию стал намного ближе к «дембелям». На этот раз подходило время расставаться с ними, чтобы оставить себе ДВЕ трети от горечи расставания. НИКТО с одним «дембелем» стал ДЕЛАТЬ одну «дембельскую» работу“. ОН помогал вырезать буквы на покрашенной стороне стекол. Нужно было срезать слой тёмной краски со стекла, чтобы с другой стороны можно было прочитать „штаб“, или „солдатская столовая“, или „рота материального обеспечения. Слова вырезали зеркально, чтобы затем на эту покрашенную сторону стекла нанести слой светлой краски. Когда они сидели за работой, подошёл старшина. Он словно поспешил прийти и ПОДЕЛИТЬСЯ какой-то поразившей его новостью. Он находился в штабе и узнал, что все командиры рот отказались принимать НИКТО в подчинённые им подразделения, чтобы не нести за НЕГО ответственности.

      «НИЧЕГО себе новости… Неужели это я такое чудовище?…»

      Старшина сказал, что он отважился взять ответственность за НИКТО на себя. Раз все командиры отказались от НИКТО, то ОН, получалось, уже не относился ни к одной из рот. У НЕГО не было даже кровати ни в одной из рот. ЕГО перестали назначать в наряды. Разве ЕМУ стало хуже от этого? ОН и «дембель» ложились спать ОТДЕЛЬНО от всех в той комнате, где работали. Когда этот «дембель» уехал домой, НИКТО уже один