Мы, кажется, встречались где-то?. Андрей Радзиевский

поезд?

      – К морю.

      – А я никогда не была…

      Полумрак, тамбур, звездное небо смешано с пылью дверного окна. Ее силуэт покачивается в такт вагону, редкие придорожные огни выхватывают вспышками восторг юных глаз.

      Села на предыдущей станции. Полночи на перроне, поезда, не останавливаясь, все мимо, мимо. Занавесочки покачивались, за ними кому-то уютно, а здесь одна лавка, и та оккупирована крепко спящим мужиком. Его хмельной сон тревожит, последствия пробуждения непредсказуемы. Вокзальчик, тщательно помыв, закрыли. Три фонаря, две урны, полторы сотни шагов из конца в конец, первая электричка только утром. Состав появился тихо, как наваждение, вздрогнул всем телом, замер, и никто не вышел. Брела безнадежно вдоль зеленых вагонов. Холодный блеск черных окон, все двери закрыты.

      Ему не спалось от духоты и предвкушения первого курсантского отпуска летом. Частые остановки нескорого поезда мучительно оттягивают встречу с домом и тормозами дергают по нервам: «Только бы не сняли ревизоры». Билетов в кассе не было, сторговался с проводником, едет под видом напарника.

      «Надо бы посмотреть, не сел ли кто с проверкой…» – выскользнул из купе, открыл дверь на перрон, а тут она: маленькая, цветастый летний сарафан, спортивная сумка оттягивает плечо, в карих глазах усталость, удивление и замешательство от его неожиданного появления.

      – Чего замерла? Забирайся скорей. Сейчас тронемся! – про себя подумал: «Одним „зайцем“ больше, одним меньше». – Тебе до какой станции? Тогда лучше не спать, а то проедешь.

      Старый плацкартный вагон битком, дышать нечем, присесть негде, разноголосый храп. В тамбуре терпкий запах окурков, гул колес, но прохладней.

      – Ты и правда никогда не видела море?

      – Видела. В кино, на картинах.

      – Так это совсем не то: ни запаха, ни вкуса, ни настоящего цвета!

      – А как оно пахнет?

      – Хм? Морем!

      – А вкус?

      – Вкус? Солено-горьковатый… Вкус моря!

      Она смеется искренне, почти по-детски:

      – Издеваешься? А цвет – морской! Угадала?

      – Только не обижайся! Я никогда не задумывался об этом. Просто море у меня было всегда. Даже не знаю сразу, как объяснить. К нему нужно прикоснуться, в него нужно нырнуть с головой, его нужно видеть на рассвете и на закате, когда каждую минуту меняются краски. Оно всегда разное…

      Затаив дыхание, слушает его рассказы о приливах и отливах, о штормах и штиле. Слушает и мечтательно улыбается:

      – Мне очень хочется увидеть его, увидеть по-настоящему…

      – Так поехали!

      – Скоро моя станция, мне выходить.

      – Не выходи, и ты увидишь море.

      – Раз и поехали, что ли? Меня же ждут. Так ведь нельзя с бухты-барахты!

      – Мне кажется, жить, не зная, что такое море, нельзя.

      – Ну, я вот как-то жила и живу.

      – Ни разу не видела море, и это называешь – живу?!

      – Но у меня нет билета!

      – У меня