Некромант, который попал. Анна Соломахина

категорически против! – резко воскликнул Велириант, выдавая свою иноземность с головой.

      Воистину, сей агрегат не внушал никакого доверия и вызывал у него стойкие ассоциации с жертвенником. Весьма специфической конструкции, но вполне функциональной.

      – Ага, ты все-таки можешь говорить! – радостно воскликнул Саша. – Вопрос только: на каком языке? Спик инглиш?

      Настороженный взгляд Велирианта не говорил собеседнику ни о чем. То ли боится признаться, что англичанин, то ли не понял.

      – Ай эм Саша, – решил начать со знакомства медбрат. – Энд ху а ю?

      Некромант подумал и на всякий случай ответил:

      – Жертвоприношение мага моего уровня может произвести минимум равный по силе. Иначе обряд попросту не состоится.

      – Черт, – озадаченно почесал затылок парень. – Парле франсе? Ну это, ля пасон де ля фикус? – Вспомнил шуточную фразу из студенческого обихода.

      – Повторяю: у вас ничего не получится, – продолжал настаивать Велириант. – Тьма не позволит нарушить ее правила.

      – Итальяно? – вступила в разговор Катюша – диагност МРТ, по совместительству тайная зазноба Саши.

      – Лашатеми кантаре, – запел Саша хрипловатым тенором единственное, что он знал на итальянском.

      Причем смысл этой фразы из какой-то старой песни времен родительской молодости не ведал ни он сам, ни его приятели, которые просто использовали забавный фрагмент, исходя из созвучия с ругательным производным от лоха серебристого. Как говорится, и отношение высказал, и без сквернословия обошелся.

      – Вы думаете, если сопроводить жертвоприношение песнопениями, вам это поможет? – Скептические интонации и мимика оказались куда эффективнее в сложном процессе коммуникации.

      Медбрат понял, что ведет себя довольно странно.

      – Ну не певец я, – смутился Саша, – зато кишечные швы лучше всех на курсе накладываю!

      – И они у тебя не рвутся? – заинтересовалась профессиональными подробностями Катя.

      – Не-а, ни полимеры, ни трупы. – И это был действительно повод для гордости будущего хирурга.

      – Вот это да! – восхищенно протянула девушка, совершенно другим взглядом посмотрев на вечно взъерошенного парня.

      И только тут до слегка трухнувшего некроманта дошло, что в их аурах практически нет тьмы. Так, небольшие серые фрагменты хронических болезней и мелких грешков. А сейчас и вовсе преобладал слой, отображающий сиюминутные эмоции, окрасившись в характерный розовый цвет влюбленности. Какое тут жертвоприношение?

      Отвлекшись на разглядывание эфирных тел ребят, Велириант пропустил появление весьма экстравагантной женщины. Одета она была специфически: ночная рубашка такой неприличной длины, что даже путаны в Лурре… ну, дальше вы и так знаете. Темные волосы распущены, глаза сверкают. Сразу видно, что недавно умерла.

      – Тэк-с, а здесь у нас что? – деловито поинтересовалась босоножка. – Ага, влюбленная парочка и какой-то задохлик.