Следователь по особо важным делам. Анатолий Безуглов

полос.

      В Крылатое добираемся в сумерки.

      Большое село посреди степи, продуваемое со всех сторон. Домики из кирпича. Кое-где деревянные, финские. Утопают в садах. Главная улица хорошо освещена. Как везде – центральная площадь, обрамленная двухэтажными домами.

      Одинокий пес поднялся с крыльца конторы совхоза, вяло шевеля хвостом.

      Прощаюсь с водителем, чтобы попасть под опеку участкового инспектора.

      Евгений Линев – молодой парень, с умным, внимательным лицом. Совершенно непохожим на те, которые канонизированы в фильмах.

      Участковый проводил меня в дом для приезжих. Пристройка к зданию конторы. Сторож, Савелий Фомич, сам открыл чистенькую, теплую комнату с двумя койками.

      – Вы будете жить один, товарищ следователь, – поспешил заверить Линев.

      – Верно, – подтвердил сторож. – Вон там у нас санузел, умывальник. Рядом – кухонька. Газу, правда, в баллонах нету. Никак не сменяют…

      – Ничего, обойдусь. Столовая есть?

      – А как же! – ответил Савелий Фомич.

      – Но сейчас поздно, закрыто. – Линев посмотрел на ручные часы.

      – Это точно, – сказал сторож. – Деревня. С курями спать ложатся. А чаек у меня готов. На плиточке. С устатку не мешает, а?

      – Не мешает, – сказал я. – Спасибо.

      Участковый инспектор спросил:

      – Я вам нужен, товарищ следователь?

      – На сегодня нет. Благодарю за хлопоты…

      Он пожал плечами:

      – Какие там хлопоты. Служба. – И, откозыряв, ушел.

      – К молодой жене. Секретарша директора, – подмигнул сторож. – Две недели, как свадьбу сыграли… За-ради нее и напросился сюда из района.

      – А прежний?

      – Тю-тю. Подался далече… Перевели.

      «Жаль, – подумал я. – Одним помощником, знающим село и его обитателей, меньше…»

      Сторож, прежде чем сходить за чаем, почесал затылок.

      – Не знаю, понравится ли вам моя заварка… С мятой. По-стариковски. Для суставов полезно.

      – Понравится. Моя мать тоже любила заваривать с мятой.

      – Могу и чистого. Индийский у меня.

      – Давайте с мятой.

      Савелий Фомич принес маленький чайничек с запаянным носиком. Поставил на стол.

      – Стаканы в тумбочке. – Он собрался деликатно ретироваться.

      – Присаживайтесь. Вдвоем веселее.

      Он подумал, потоптался. Подсел к столу.

      Я нарезал краковской колбасы (что делали бы без нее командированные?).

      Старик от угощения отказался. Прихлебывал из стакана, макая в чай кусочек рафинада.

      Говорить о деле я с ним не собирался. Но старику не терпелось выложить московскому следователю свои соображения.

      – Да, – вздохнул сторож, – в старое время девки от любви на себя руки накладывали. Если парень на другую заглядывался. Теперь проще на все смотрят. Телевизор с толку сбивает. Что ни картина, обязательно самый главный герой в другую влюбляется. А жена, значица, ему не хороша. Или наоборот, бабе мужик