Жертвы. Джонатан Келлерман

переменил позу.

      – Вам обязательно нужно это знать?

      Мы с Майло кивнули.

      – Ладно, так и быть. Изменилось вот что: мне показалось, что я нашел кое-кого, и однажды, когда Урсула в миллионный раз завела старую пластинку, сказал ей, мол, хорошо, давай разведемся. Вот тогда она вскинулась. Разозлилась, взорвалась. Но, наверное, решила, что я блефую, потому как на следующий день заявила, что наняла Феллингера. Я ответил, что да, правильно сделала, и обратился к Коэну. А остальное – это уже не брачная, а антибрачная история.

      – Вы упомянули стресс…

      – Ничего особенного, мелочи, с которыми мы легко справлялись. Я мог разозлиться из-за того, что она не разослала формы заказов; ее могло взбесить, что я не сообщил о полученных отчетах. Смех, да и только. Мы ругались, мирились и шли дальше. Но в тот раз было по-другому. Я встретил кое-кого и надеялся на лучшее. Поэтому, когда Урсула снова понесла бред насчет развода, я сказал – давай, вперед, догоняй ушедший поезд. Глупо? Наверное. Но мы с Урсулой остались друзьями, и, по правде говоря, это всегда было самой лучшей частью наших отношений. Дружба. Так что избавление от остального воспринималось едва ли не с облегчением. И бизнес шел, как и прежде. Даже лучше, если хотите знать. Год после развода был для нас лучшим.

      – Раз уж вы об этом заговорили, – сказал Майло, – где находится ваш офис?

      – Вы в нем сейчас. Мы оба работали из дома. Расходы меньше, а если что, то и в волосы друг другу не вцепишься.

      – Вы упомянули, что встретили кое-кого, – начал я.

      – Дело прошлое. Она не вписывалась, и мне не понадобилось много времени, чтобы это понять. – Кори рассмеялся. – Буддистка. Ну не забавно ли, а?

      – Вы познакомились, занимаясь бизнесом?

      Он посмотрел на меня.

      – Верно угадали. Но, пожалуйста, не спрашивайте больше о ней. Она хороший человек, и мне не хотелось бы портить ей жизнь. А теперь, парни, если вы хотите спросить что-то еще об Урсуле, задавайте ваши вопросы, потому что мне еще нужно обдумать, как сообщить дочерям, что их матери больше нет.

      Всё, деловой тон. И сухие, как Сахара, глаза.

      – Сэр, мы сами можем известить их, – предложил Майло.

      Ответа не последовало, и на лице Кори не отразилось никаких эмоций.

      – Сэр?

      – Да, наверное… Вы действительно это делаете? Сообщаете детям?

      – При необходимости, мистер Кори.

      – Не хотелось бы, чтобы они думали, будто я свалил это на вас…

      – Решать, конечно, вам, – сказал Майло, – но мы можем объяснить, что сами настояли на таком варианте, поскольку речь идет о расследовании убийства.

      Кори почесал бороду.

      – Вы так думаете? Ну да, конечно.

      – Как только мы закончим, я позвоню, и вы сможете приехать и побыть с ними.

      – Полагаете, так для них будет легче?

      – Легче не будет, мистер Кори, – сказал Майло, – но в этом вопросе опыта у нас побольше. К сожалению.

      – Передать дело в руки экспертов… Я сам так делаю, полагаясь на торговых агентов и перевозчиков. Ладно, давайте так и договоримся.