Сарматы. Первая тяжелая конница степей. Александр Нефедкин

виды одежд, можно сказать, что у первых типичным были тканые одеяния: узкие штаны, рубаха и плащ, а у вторых – распашная одежда или штаны из шерсти и кожи[219].

      2. Военные обычаи

      Не случайно античные авторы отмечали сходство военного дела населения северной части циркумпонтийской зоны: у номадов веками складывалась общая военная культура, которая для смотрящего со стороны была однородна (Strab., VII, 3, 17; Mela, II, 11–14; Luc. Tox., 51; Amm., XXXI, 2, 17). Естественно, что каждый этнос имел свои особенности в манере ведения войны и в боевых обычаях, но эти черты плохо прослеживаются в источниках.

      У античных авторов существовал стереотип в описании сарматов и аланов как полудиких и яростных воинов[220], которые были наполнены полным презрением к смерти (Flac. Argon., VI, 325). У сарматов занятие войной было наиболее престижным (ср.: Hdt., II, 167)[221], а воин, убивший бо́льшее количество врагов, пользовался бо́льшим почетом, распивая на пирах из двух чаш (Mela, II, 11–12; ср.: Hdt., IV, 66). В 90-х гг. латинский эпический поэт Г. Валерий Флакк дал характерное описание движения сарматов в бой (Flac. Argon., VI, 231–233): «Вот очень свирепая сарматская молодежь собирает отряды и вот полуживотный рев этих мужей…». Следовательно, поэт выделяет несколько, на его взгляд, типичных особенностей сарматов: в походах ради военной славы, а не для защиты родины, участвует более «пассионарная» молодежь; она издает военный клич, ассоциировавшийся у римлян со звериным ревом. Можно было бы посчитать эту информацию просто красочным эпитетом, однако нельзя исключить и того, что в боевой обстановке сарматы использовали в качестве сигнала крики, подражающие рычанию какого-нибудь животного[222]. Согласно дальнейшему описанию Флакка (Argon., VI, 233–238), отряд обладает неплохим снаряжением: защитное вооружение имеют не только всадники, но и кони; наступательным оружием служит длинное копье с древком из ели; воины имеют хороших боевых коней, которые приучены бежать рысью среди врагов в бою. Таков этнический варварский стереотип сарматских воинов – всадников-кочевников в глазах их противниковримлян.

      Античный стереотип рассматривал сарматов и аланов как полудиких и яростных хорошо вооруженных бойцов. Данное представление не случайно, оно основывается на реальном психологическом базисе. Поскольку человек в бою испытывает шок, то современные военные психологи относят частое мочеиспускание, диарею, рвоту, дрожь, мышечное напряжение, потливость, учащенное дыхание и сердцебиение к нормальным реакциям человека на обстановку боя[223]. Такое состояние воина в сражении было вызвано экстремальным напряжением его психики. С другой стороны, сами воины перед боем приводили себя в состояние аффекта, что помогало им психологически переносить экстремальные состояния в бою. В этом состоянии воин мог не обращать внимания на кровь, раны и даже смерть товарищей, не замечая даже собственных ранений[224]. Воин сражается в состоянии аффекта. О подобном состоянии полковник П. Д. Паренсов (1843–1914), на основании своего опыта Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., писал: «Человек в бою звереет, но, выйдя из пекла, зверь исчезает, человек возвращается

219

Подробнее о сарматской одежде см.: Равдоникас 1990: 51–61; Яценко 2002: 28–29, 40–41; 2006: 131–141, 151–154, 156–159; Берлизов 2011: 107.

220

Seneca Thyest., 630 (feris Alanis); Mela, II, 11; III, 29 (bellatrix, libera, indomita, et usque eo immanis atque atrox, ut feminae etiam cum viris bella incant); Flac. Argon., VI, 42 (ardentes… Alanos); 231–233 (saevior ecce iuventus Sarmaticae coiere manus fremitusque virorum semiferi); Tac. An., I, 79, 4 (ex ferocia); Flor., II, 29 = IV, 12, 20 (Tanta barbaria est, ut nec intellegant pacem); Dionys. Perieg., 305: (ἀλκήεντες ᾽Αλανοί); Them. Or., XVI, 207c; Amm., XVII, 13, 23 (feritas nativa); 12, 12; XIX, 11, 10; Hegesipp., 50; Avien. Descipt. orbis terrae, 443; 854 (trux Sarmata); Anon. Vales., 3 (ferocem barbarum); Paulin. Nol. Carm., XXVI, 22–23; ср.: Borius 1970: 315; Bachrach 1973: 16, 19; Кардини 1987: 47; Ковалевская 1992: 47; Лысенко 2009: 114–115.

221

Лукьяшко, Максименко 1993: 72.

222

О кличе ср.: Рабинович 1947: 77.

223

Москвин 1988: 14; Данилов 1991: 13, 15.

224

Ср.: Кардини 1987: 112–114.