Китечка!. Тьере Рауш

в Берлине, значит, в Берлине.

      Что за Берлин такой, объяснил бы только кто. Наверное, нечто чудесное, раз Басараб так заливается.

      – Тут у меня дама в красном, – Басараб подвел их к следующему холсту. Красное пятно на сером фоне. Молодой человек с восхищением смотрел на свое творение, даже не находя восторженного отклика у своих гостей.

      – Женщины, женщины просто неиссякаемый источник вдохновения, – Басараб провел пальцем по пятну. Гости кивали, разглядывая один холст за другим. И везде размытые пятна, кляксы, снова пятна. Басараб гордо именовал подобное абстракционизмом, вкратце даже поведал что это за зверь такой. Оказалось, не зверь вовсе, а направление в искусстве, воспевающее отказ от изображения реальных предметов. Подвальник думал про трехцветную кошку, Сумрак просто чесал затылок, делал вид, что все понимает. Но едва оказавшись за пределами квартиры нового соседа, только лишь на небе занялся рассвет, гости с облегчением вздохнули.

      – Слово-то какое! – Сумрак покачал головой. – Абстра, абстра-чего-то-там.

      – Угум, – согласился Подвальник. – Страшное слово. Пострашнее егошнего имени будет. Басара-а-аб!

      И они вдвоем покатились со смеху. Сумрак остался под лестницей, отдыхать от насыщенного вечера и переваривать новую информацию, Подвальник же вышел на улицу, постоял недолго на крыльце, глядя на небо.

      – Художник, тьфу! От слова «худо жить»!

      Мальчишка подошел к двери подвала, остановился перед семью ступенями, ведущими в сырой мрак.

      – Р-р-раз – ступаю как князь! – одна ступенька позади. Возможно, абстракционизм был для мальчишки чем-то непостижимым, но вот про князей он слыхал.

      – Два-а-а – за-кру-жи-лась го-ло-ва!

      Еще один прыжок. Подвальник разулыбался.

      – Три-и-и – жо-пу подотри! – он гыгыкнул. Более высокой рифмы не нашлось за все время существования считалочки, но кому какое дело, если ему очень весело?

      – Четыре – сожру тебя в квартире! Пять!

      Снова прыжок.

      – Уже иду искать! Шесть! Опять хочу есть!

      Осталась последняя, седьмая ступенька.

      – Семь – уже дома я совсем!

      Мальчишка прыгнул в темноту, а дверь за ним захлопнулась сама по себе.

      – Доброго дня, соседи! – радостно поздоровался Басараб, выйдя из подъезда и увидев Подвальника вместе с Сумраком на скамейке у крыльца. Октябрьское солнце, кажется, Басарабу не было помехой.

      – Чёй-та вы, товарищ художник, на улицу выперлись? Не боитесь в головешку превратиться? – Подвальник хитро ухмыльнулся. Он за свое существование немало вампиров повидал, но таких недальновидных и отважных не встречал. Им бы все по темным углам прятаться да шипеть на остальных.

      – Солнцезащитный крем и иммунитет от папеньки, любезный, – Басараб улыбнулся во все тридцать два клыка, поправил широкополую шляпу и раскрыл зонтик. – Он у меня целую страну в ужасе держал, а это дело ответственное,